Девочки уже откровенно хихикали, радуясь этой непосредственной простоте, так несвойственной преподавательскому составу их школы.

– Может, вы передумаете уезжать? – прилетел очередной вопрос.

Макинтайер поднял взгляд.

– Если я найду здесь постоянное применение, то почему бы и нет?

– Вы женаты? – вопрос вызвал уже не просто перешёптывания, а громкий гомон недоумения со всех сторон. Тем не менее два десятка пар глаз теперь вопрошающе посматривали на учителя.

– Нет, не женат, – мужчина даже рассмеялся. – Хотя боюсь, мне не оставят здесь шансов на холостяцкое существование. Так, девочки, дорогие, если мы продолжим в том же духе, меня выгонят за нарушение дисциплины раньше, чем нам всем хотелось бы. Поэтому давайте всё-таки начинать урок.

Под постепенно умолкающие смешки Теодор начал рассказывать то, чего требовала программа. О Шекспире девочки уже что-то знали, но земляк великого писателя сумел добавить к этим знаниям ещё несколько интересных фактов. Впервые за годы, проведённые в пансионе, ученицы слушали лекцию, впитывая каждое слово, а если кто и летал в облаках, то где-то недалеко и быстро возвращался. Мечтательные улыбки, вздохи, взгляды… Неискушённая половина класса к концу первого урока уже была влюблена в учителя по уши.

Кристина совсем успокоились. Она осознала, что имеет дело с джентльменом, который не станет зря выдавать чужих секретов, да и вообще, с чего она решила, что ему есть какое-то дело до неё и её посредственной писанины? Он взрослый человек со своими заботами, который затеял лёгкий разговор в поезде, просто чтобы скоротать время. А она уже надумала себе всякого. Девушка глухо усмехнулась.

За несколько минут до звонка Теодор продиктовал домашнее задание:

– К следующему четвергу прочитайте «Комедию ошибок». Выучите наизусть любой отрывок – не менее десяти строк.

Девушки хоть и тихо, но довольно дружно охнули, возвращаясь в суровую реальность школьных будней.

– Скажите, господин Макинтайер, – неожиданно оживилась Марта, – зачем мы вообще учим стихи? Ну то есть, какая в этом практическая важность? Я всегда хотела узнать, но никто здесь не утруждает себя доходчивыми объяснениями.

Вопрос породил взволнованную тишину. Столь открытое обсуждение внутренних порядков школы грозило вызвать гнев администрации. Но Макинтайер ничуть не смутившись, ответил:

– В изучении стихов много пользы. Они стимулируют здоровое любопытство, память улучшают, обогащают словарный запас. Если девушка красива внешне – это, конечно, даёт ей некоторые хоть и сомнительные преимущества. Но когда оказывается, что с ней вдобавок ко всему есть о чём поговорить, то тут уже кавалер сражён, несите обручальное кольцо. Нет, я серьёзно, – отреагировал он на новую волну хохота. – Кто знает, может, среди вас уже сейчас есть светлая голова – вторая Джейн Остин, которую надо только немного направить в нужную сторону и вуаля – её произведения штудируют в школе несчастные ученики, вынужденные писать сочинение на тему «Что же имел в виду автор».

Кристина, которая уже было успокоились и неспешно засовывала в сумку тетрадь, обмерла. Она посмотрела на учителя и на секунду поймала его взгляд. Он улыбнулся ей одними уголками губ, после чего закрыл журнал, попрощался со всеми и направился к выходу. Ханна со смехом пихнула её плечом.

– Хотела бы я посмотреть, как твои романы будут в школах изучать.

– С каретой скорой помощи под окном для одинокой литераторши, – рассмеялась в голос Марта.

Кристина тоже улыбнулась. Ей явно уже надоело бояться и теперь она гнала от себя подступавшую нервозность. Весь оставшийся день новый учитель литературы – был основной темой для разговоров между девушками из класса госпожи Мадлен Дитер.

На узкую лестницу чёрного хода борделя «Лотос» практически не проникал уличный свет. Перемещаться по нему без страха споткнуться или зацепиться за что-то могли лишь облезлые бродячие кошки и летучие мыши. Кристина шла, держась за голую каменную стену. Она не боялась оступиться – хождение по задворкам этого злачного места было для неё делом привычным.

На нужном этаже она свернула в коридор, куда просачивался свет от единственного окошка, расположенного в дальнем конце. Кристина прошла несколько шагов и остановилась возле старой потёртой двери. Она не стучалась. Потянув на себя ручку, девушка шагнула за порог и попала в облако ароматов готовящегося обеда.

Мать уже была на месте. Завидев дочь, Лили быстро махнула ей рукой, а когда их фигуры поравнялись, обхватив девушку за плечо и стараясь не привлекать внимания кухарок, повела к лестнице, ведущей выше – туда, где располагалась её комната.

– Проходи скорее, – мать завела дочь к себе, после чего захлопнула дверь. Она имела полное право приглашать гостей, но привычка прятать дочь от всех с годами усилила в женщине дух конспиратора. – Как дела в школе? – спросила и тут же полезла раскрывать один за другим ящики тёмного комода. Кристина уже не раз приходила сюда. За эти годы почти ничего не изменилось: всё то же зеркало с полочкой и круглым пуфиком возле него стояло около ближней стены, чуть дальше – дубовый комод и такой же шкаф, с другой стороны высилась складная ширма, украшенная узором из цветков вишни, а в самом центре – большая кровать, как обычно, не прибранная, но чистая и опрятная.