Кристина ответила не сразу. Матери пришлось послать в её сторону вопрошающий взгляд.

– А, в школе? Хорошо всё. Правда в этом году нам добавили головной боли. Меня выбрали редактором газеты и теперь, кроме уроков, нужно готовить статьи к публикации. Поэтому часто приезжать не смогу, прости.

– Ничего. Придумаем что-нибудь, если надо будет. Так, а теперь смотри, – женщина откинула с постели одеяло и расстелила на простыни симпатичный голубой жакет со светлыми вставками по плечам. – Я посмотрела, показалось – тебе подойдёт. Примерь. Сейчас ещё сапоги найду.

Кристина сняла с себя свитер и, оставшись в одном только лифчике, чулках и юбке, принялась надевать жакет. Обновка оказалась впору. Мать подвела дочь к зеркалу, и обе стали придирчиво осматривать вещь.

– Вроде ничего, – выдала свой вердикт Кристина. – Удобный и тёплый. Мне в нём уже жарко.

– И правда, как на тебя сшит. Надо только шарфик какой-нибудь продумать. Теперь побудь здесь, я ненадолго выйду. Похоже, сапоги остались в комнате Клэр. Мне некуда было положить. Если она не занята, я быстро вернусь, – Лили выставила вперёд ладонь, обозначая этим, что у неё всё под контролем, после чего поспешила на выход.

Когда дверь за ней хлопнула, Кристина повернулась к зеркалу. Мать по понятным причинам редко баловала её обновками. Сама же Кристина вовсе не имела дохода, а потому не могла позволить себе купить что-то дороже набора пишущих принадлежностей. Теперь же, стоя посреди комнаты в красивом жакете, девушка была счастлива. Ей, как и всем, хотелось хорошо одеваться, ловить на себе заинтересованные взгляды, иметь возможность заменить изношенную вещь, а не латать в ней дырки. Но она никогда не жаловалась, ведь это ничего бы не изменило, а только расстроило бы мать.

Спустя несколько минут, входная дверь скрипнула. Будучи убеждённой в том, что Лили вернулась, Кристина отошла от зеркала, заглядывая в дверной проём. На губах её при этом сияла нежная улыбка. Улыбка эта быстро сменилась испугом, когда девушка поняла, кто пришёл.

Сомнений не оставалось. Облик человека, в котором сквозили одновременно нетерпение и лёгкое смущение, выдавал в нём клиента публичного дома. Завидев Кристину, он замер с задумчивым видом. То был мужчина средних лет с довольно крупным носом и под стать ему большими карими глазами, с густыми усами, почти полностью закрывавшими рот. Костюм выдавал в нём мелкого клерка, возможно, бухгалтера или статиста, а душок, заполонивший комнату при его появлении – завсегдатая питейных заведений.

Мужчина очнулся первым. Он приветливо улыбнулся, потирая пальцами усы и не отводя взгляда от юной барышни, завёл разговор:

– Добрый день, – он явно оживился, не ожидая такого сюрприза и надеялся, что не останется разочарован. – Вы сегодня вместо Лили?

Кристина опомнилась. Она открыла было рот, но в ту же секунду поняла, что не знает, что сказать. Объяснять этому типу, что произошло недоразумение, что Лили вышла и сейчас придёт было как-то глупо. Да и выбеги она в коридор, её бы увидели и, возможно, полезли с вопросами, которые добавили бы сложностей маме. Потому девушка продолжала стоять истуканом с открытым ртом, пока наконец не собралась с мыслями.

– Лили скоро будет, – коротко ответила она. – Я её дальняя родственница, зашла по делу. – Внутри всё сжалось от необходимости снова врать и изворачиваться.

– Сюда небезопасно приходить юным девушкам, вы понимаете это? – по голосу мужчины становилось понятно, что он разочарован. И всё же он не отступал. – Прискорбно и то, что моё время оплачено, а той, к кому я шёл, нет на месте. Так не пойдёт, – в карих глазах мелькнул злой огонёк, после чего мужчина стал медленно приближаться, толчком закрывая дверь позади себя. – Судя по всему, вам придётся сменить тётушку, или кто там она вам, в её отсутствие.

Кристина с ужасом смотрела ему в глаза, понимая, что никто, кроме матери, ей не поможет. Она пятилась от преследователя с той же скоростью, с какой он приближался к ней и с большим трудом заглушала вопль подступающей истерики. В тот момент, когда ей в спину упёрся угол комода, Кристина поняла, что отступать больше некуда. Она судорожно завела руки назад и ухватилась за деревянный край, впиваясь в него пальцами до боли.

– Пожалуйста, позвольте мне уйти. Я здесь не работаю, – почти шёпотом проговорила она, умоляюще вглядываясь в помутневшие глаза напротив.

– Я не уйду, пока не будут выполнены все мои пожелания, – он сделал ещё шаг. В тот момент, когда расстояние между мужчиной и девушкой сократилось до предела, а спина Кристины ощутила сильную боль от прижимающегося к ней ребра злосчастного комода, позади мужчины раздался бодрый голос:

– Густав, милый, ты уже пришёл? – пропела Лили, вплывая в дверь. Она прекрасно понимала, что происходит, но что бы ни случилось, не стала бы делать замечания клиенту. Здесь его слово – закон. И одному только богу известно, каких усилий зачастую стоило женщинам, работавшим в «Лотосе», добиться того, чтобы клиенты не создавали им дополнительных проблем и при этом оставались довольны обслуживанием. Лили одарила его ласковой улыбкой, переключая внимание на себя, после чего протиснулась между ним и дочерью, без лишних слов сунула ей в руки пару лаковых сапог и развернув к двери, почти вытолкала наружу со словами: «Передавай привет тётушке Агате, милая. Скажи, что я приду, когда получится проведать её.»