– Я поправлю некорректные моменты. И рядом отмечу, что было не так.

По голосу Сыну было все еще непонятно, понравился ли ему текст. Ёнчжу расстроенно спросила:

– Статья нор… мальная?

– Да, нормальная.

– Не очень… хорошо? – обреченно продолжила она, разочарованная ответом. Разве так он обычно комментирует тексты?

– Хорошая. Чувствуется ваш стиль. Перед глазами сразу рисуется картина, как вы проводите время в книжном. И понятны ваши тревоги по поводу посетителей.

Ёнчжу внимательно следила за лицом Сыну, пытаясь понять, искренен он или же льстит. Его эмоции было трудно считать. Он просто спокойно работал. Ёнчжу восприняла это как хороший знак и подтверждение, что ее текст не безнадежен.

Но, по-видимому, она заблуждалась. Сыну безжалостно расчеркивал весь текст. Прямо как палач. А рядом аккуратно расписывал ошибки. За десять минут он не управился даже с первым абзацем. Ёнчжу показалось, что прошел уже час. Ее охватывали противоречивые чувства. От готовности принять, что ее тексты не безупречны, до разочарования в себе при виде бесконечных подчеркиваний. К четвертому абзацу осталась лишь уверенность, что впредь она станет трудиться еще усерднее.

Сыну за целый час не произнес ни слова, внимательно вчитываясь в ее текст. Ёнчжу больше не расстраивалась. Она понимала, что его предложение помочь и подразумевало такую вдумчивую и строгую проверку. Вспомнив о достижениях в жизни, она пришла к мысли, что Сыну преуспел уже в умении тщательно скрывать малейшие признаки усталости и раздражения. Из вежливости Ёнчжу тоже занялась своей работой, а когда Сыну приступил к последнему абзацу, пошла за холодным пивом. Откупорив бутылку, она протянула ее мужчине. Сыну поднял голову и удивленно посмотрел на пиво, затем взял его и сказал:

– Заставил вас долго ждать. Уже почти все.

Закончив проверку, Сыну сразу сказал ей не расстраиваться из-за стольких правок. Это нормальный результат для непрофессионального писателя. И добавил, что выделял даже те моменты, которые вполне допустимы. Подчеркнув, что логика в тексте почти везде соблюдена и не требует переосмысления, Сыну успокоил Ёнчжу. И тут же озадачил, собравшись все-таки подкорректировать ее кое-где. К счастью, оказалось, что значительной смысловой правки требовало всего одно предложение. Они просидели над текстом еще час, пока не осталась последняя фраза.

– «Посетители ожидались» – немного странно построено.

– Почему? – спросила Ёнчжу и тут же предположила: – А… страдательный залог?

– Да, верно, – начал объяснять Сыну. – Пассивный означает, что объект испытывает на себе действие. Например, «писать» и «быть написанным». Лучше придерживаться активного: «ожидала посетителей». Я поправил.

– Понимаю, но…

– Да? – сказал он, призывая ее договорить.

– Мне кажется, это не совсем то, что я хотела сказать.

– Почему?

– Я хотела показать некоторое отчаяние. Но в действительном залоге оно не чувствуется.

– Хм, – пробормотал Сыну и снова пробежал глазами ее текст. – Прочитайте сначала. Ваш текст прекрасно описывает ваше состояние. Вам кажется, этого недостаточно, и вы хотите подчеркнуть его и в последнем предложении? Но нет никакой необходимости. Лучше закончить простой структурой.

Ёнчжу взялась перечитывать текст, пытаясь разобраться, получилось ли ей точно описать свои чувства. В это время Сыну терпеливо ждал, крутя пальцами ручку.

– Понимаю, о чем вы, – согласилась наконец Ёнчжу.

– Хорошо.

– Благодарю вас за помощь. Если бы я знала, что это займет столько времени, то не обратилась бы с такой просьбой.

– Не за что. Мне самому было интересно.

– Когда у вас есть время? Я хочу угостить вас.

– Это совсем необязательно, – сказал он и, положив ручку на стол, продолжил: – Взамен позовите меня еще пару раз отредактировать ваши тексты.

Ёнчжу удивленно посмотрела на Сыну, не понимая, какая ему от этого польза.

– Тогда со временем вы сами научитесь редактировать. И не будете так сильно переживать, достойно ли написаны ваши тексты.

– Но вы, наверное, очень заняты. Может, в следующий раз я попробую сама? А если начну тревожиться…

– Я не занят, – прервал ее скромный ответ Сыну. – Вы меня этим нисколько не обременяете. Как только закончите текст, сразу присылайте мне, не переживайте попусту.

Заметив сомнение в ее глазах, он снова заговорил:

– Понятно?

– Да, понятно. Заранее благодарю вас.