Д’хэйлэлле оказался женщиной. У неё были женские черты лица и голос. Но она была жутко уродливой — как все потомки Эриндэля. Её кожа была зеленоватая, на лице красовалась куча волдырей, старых шрамов и морщин. Было видно, что она действительно дефективная полукровка — она старела прежде времени, при чём происходило это неравномерно по всему телу. Кожа лица, видимо, старела у неё быстрее, чем остальное тело.

Через лицо проходила свежая кровоточащая рана, разделяющая его на две половины — работа моего меча-пилы. Нос был разрезан вдоль, губы рассечены, передние зубы отсутствовали.

Волосы полукровки были убраны в высокий пучок на затылке, чтобы не мешать носить шлем. Я взял её за пучок и приподнял голову.

Она затуманенным взором посмотрела на меня, прекратила стонать, скорчила злобную гримасу — при этом её ужасное лицо разделилось на две половины, и рана раскрылась ещё шире — и прохрипела:

— Aendgarr ciler! («Задница эндгарра!»). T’hikaler artanorr! (Грубое ругательство, связанное с оральным сексом). T’hou draven mo derfaere! («Ты убил моих сестёр»).

Что? Все три д’хэйлэлле в масках, что охотились за мной — были женщинами? Неожиданно. Искажатели голоса в шлемах, делающие речь металлическим басовым рокотом, неплохо выполнили свою задачу — из-за них складывалось впечатление, что эти трое — несомненно мужчины.

Она закашлялась, а потом попыталась плюнуть в меня кровавой слюной, но я вовремя отдёрнул её голову назад, и она промахнулась. Она заулыбалась как сумасшедшая, оскаливая уродливую кровавую пасть (и в этот момент она стала чем-то похожа на улыбающуюся Мэлис). Она сказала:

— Troid’he… aen simheskarr («Бой насмерть, всё или ничего»), — она стукнула себя кулаком в грудь. — Mo skiriorrа… a… ail'… («Моё сердце — скала»), — выдавила она из последних сил, и её глаза закрылись.

Она была ещё жива, но я решил не оставлять её так. Я трансформировал правую перчатку в острый удобный короткий меч и, удерживая её голову за пучок, одним взмахом обезглавил д’хэйлэлле. Я встал и отшвырнул голову прочь.

Глава 59

Прощай, Адэран Тольскер

На следующий день пошёл снегопад. Я продолжал двигаться по следу Тольскера и Даида и подбирался к ним всё ближе.

К вечеру я достиг небольшой деревушки, состоящей из постоялого двора и нескольких домов. След Даида и Тольскера здесь обрывался. Похоже, тут они и остановились.

Снег валил так густо, что всё вокруг тонуло в пелене белой метели, будто в тумане. Трудно было что-либо разглядеть уже на расстоянии пяти шагов.

В окнах горел свет, снаружи было тихо. Возле постоялого двора собралось много коней. Почти в полном безмолвии, в густой пелене снегопада бродили люди — это были стражи, сопровождавшие Тольскера в столицу. Я не стал подъезжать близко к деревне, оставил лошадь и двинулся пешком, ступая осторожно и стараясь не попадаться никому на глаза. Это было не трудно, учитывая такую видимость.

Я поспешил к постоялому двору. В пелене снегопада мелькали огни — фонари в руках стражей, звучали голоса. Я старался обходить стражей, не сталкиваясь с ними, но пару раз мне это не удалось.

— Осторожней, мастш! — гулким голосом гаркнул страж, на которого я случайно наткнулся в метели.

Вдруг он схватил меня за руку и вскрикнул:

— Вы кто? Кажется, ваше лицо мне знакомо!

— Что там у тебя, Мирош? — проворчал второй страж, шедший рядом.

— Вы кто, мастш? Назовитесь! — требовал первый страж.

Моя перчатка превратилась в клинок, и тот проткнул Мироша. Он охнул и повалился на снег, и я тут же подскочил ко второму и быстрым взмахом перерезал ему горло.

Ещё несколько раз в пути мне попадались стражи, в опасной близости от которых я проходил. Не вступая более в ближний бой, я трансформировал перчатки в пистолеты и стрелял в стражей с расстояния. Выстрелы были почти бесшумны, ведь это не было огнестрельным оружием.

Убитые стражи остались позади, и я продолжал подбираться к постоялому двору. Основной состав стражей собрался в корчме. Дверь закрыта, из-за неё доносился шум голосов выпивающей солдатни, в окнах мерцал свет свечей и мелькали человеческие силуэты, а также плясали блики огня, горящего в очаге. Из трубы валил дым, и косой ветер сносил его в сторону.

Во дворе возле корчмы находились двое. Один сидел на хлипком заборчике — два тонких брёвнышка, горизонтально прикреплённые к кольям — и что-то держал в руках, рассматривая. Второй стоял чуть поодаль, спиной к первому, и тоже вертел что-то в руке и курил трубку.

Тем, кто сидел на заборе, оказался Даид. В руках он держал… отрубленную голову полуэльфа в шлеме! Это была та самая, которую я видел прикреплённой к седлу одного из стражей, что пришли нам на подмогу в Бальдусах.

Шагах в десяти от Даида находился Тольскер. Предмет, который он вертел в руке, был…