— Ты выглядишь иначе.

— А, да, — я поворачиваюсь к зеркалу, но уже знаю, что он видит. Румяные щеки. Расширенные зрачки с тонкой сиреневой каймой. Губы, окрашенные в красный. — Это побочный эффект.

— Побочный эффект?

— Жар и кровь, понимаешь?

— Нет, не понимаю.

Я пожимаю плечами. — Чем нам жарче, тем сильнее хочется крови, а кровь, в свою очередь, разгоняет жар. Это ненадолго.

Он откашливается. — А что ещё это за собой влечёт?

Я не знаю, что и думать о его расспросах о физиологии вампиров, но он же не стал юлить, когда я задавала ему вопросы про оборотней. — В основном, только это. Некоторые чувства тоже обостряются. — Аромат крови Лоу, а также всего, что делает его им, стал резче для моего обоняния. Невольно задумываюсь, пахну ли я всё ещё им.

А это напоминает мне о том, что случилось ранее.

Впрочем, эти мысли и так никогда не покидали меня.

— В самолёте. Когда ты меня метил, — я ожидала, что он смутится или отмахнётся. Но он просто выдерживает мой взгляд. — Не хочу делать странную ситуацию ещё более странной, но мне показалось, что это было…

— Так и было, — он на мгновение закрыл глаза. — Прости. Я не хотел воспользоваться тобой.

— Я… Как и я тобой, — я была не меньше его вовлечена в этот процесс. Скорее всего, даже больше.

— Дело в самом акте. Обычно это происходит между парами или теми, кто находится в серьёзных романтических отношениях. Это действие само по себе имеет сильный сексуальный подтекст.

А. — Понятно, — меня немного уязвляет осознание того, что я приняла его действия за проявление симпатии ко мне. Не потому, что я не считаю себя привлекательной — я сексуальная, и пошли вы, мистер Люмьер, за то, что назвали меня похожей на паука, — а потому, что у Лоу есть Габи. Та, на кого он биологически запрограммирован направлять всё своё влечение.

— Я никогда этого не делал, — говорит он. — Я не знал, что это будет так.

Погодите-ка. — Никогда не делал? Ты никогда никого не метил раньше?

Он качает головой и начинает снимать ботинки.

— Но у тебя есть пара. Ты сам говорил.

Он переходит к другому ботинку, не поднимая глаз. — Я также говорил, что это не всегда взаимно.

— Но с твоей парой это взаимно, так ведь? Ты же говорил, — Габриэль. Сейчас она Залог, но раньше они были вместе. Наверное, познакомились в Цюрихе. Ели этот сыр с дырочками вместе всё время.

— Я такое говорил?

Я прикрываю рот ладонью. — Чёрт. Нет, — я решительно направилась к кровати, но усевшись рядом с Лоу, не знала что предпринять дальше.

Что говорил губернатор на свадьбе? Что Залог со стороны оборотней — его пара. Но он никогда не говорил, что они вместе. Вообще-то, никто из стаи никогда не вёл себя так, будто Лоу состоит с ней в отношениях. Ана ни разу не упоминала Габриэль, даже мимоходом. В спальне Лоу не было никаких следов её пребывания.

«Его пара», — сказал губернатор, и вполне логично, что Лоу поделился этим, чтобы гарантировать передачу ценного Залога. Но никто никогда не говорил, что Лоу — её пара.

— Она знает? Что она твоя пара, я имею в виду.

Небольшая пауза, после чего он качает головой. Как будто подтверждая решение.

— Нет, не знает. И не узнает.

— Почему ты ей не скажешь?

— Не хочу обременять её этим знанием.

— Обременять? Да она с ума сойдёт! По сути, ты клянёшься ей в вечной любви, да и сам ты, к слову, очень даже неплохой вариант. Раньше я проверяла всех ухажёров Серены из приложения для знакомств, так что я знаю, что там творится. Выбор там скудный. Насколько мне известно, у тебя нет судимостей, есть дом, машина, стая и… ну да, жена, но я с радостью помогу тебе с этим разобраться. — Интересно, почему я так активно вмешиваюсь? Я не из тех, кто любит лезть в чужие отношения, но… может быть, это связано с тяжестью в глубине живота. Может, я просто компенсирую своё иррациональное разочарование излишним энтузиазмом. — Честно, она будет в восторге. — Наверное, нынешний Залог такая же самоотверженная, как и он, и… тут меня осенило. — Это из-за твоей сестры? Думаешь, она не примет Ану?

Он смеётся себе под нос и идёт убирать ботинки. — Скорее наоборот. Ана тоже будет счастлива, — он проверяет, заперта ли дверь, и возвращается в кровать. — Подвинься, — приказывает он, указывая на ту сторону кровати, которая дальше всего от входа.

Я подчиняюсь без колебаний. — А что, если она испытывает к тебе то же самое?

— Не испытывает.

Матрас прогибается под его весом. Он ложится, не снимая джинсов и рубашки. Затылок утыкается в подушку, руки скрещены на груди. Кровать размера «king-size», но для него всё ещё немного коротковата, однако он не жалуется.

— Может, у неё нет нужной «прошивки». Может, она не испытывает к тебе такого же биологического влечения, как ты к ней. Но чувства у неё всё равно могут возникнуть, — я снимаю обувь и опускаюсь рядом с ним на колени. Он собирается спать? — Ты всё ещё можешь встречаться с ней.

— Мы всё ещё говорим об этом? — тянет он слова, не открывая глаз.

— Да.

— А сейчас?

— Ага, — нет, я не собираюсь анализировать свой интерес к этой теме. — Честно говоря, это немного по-детски, эта твоя позиция «всё или ничего». У тебя всё равно могут быть…