— Это что ещё… за щит? — Вырвалось у меня.

Местами, на нём пробегали некие разноцветные блики и тут же исчезали. Я ткнул в магию пальцем и почувствовал некое воздействие на него. Но рука спокойно проходила сквозь заклинание.

— Ошибка что ли какая-то?

Чтобы исключить данный вариант я повторил действие, ударив резонансом ещё дважды. Оба раза серая пелена превратилась в серый, плотный щит.

— Это… странно…

Я почесал затылок, пытаясь понять, это вообще хорошо или плохо?

Петров хмуро взглянул на Вешкина.

— Я все проверил, — тут же поднял руки он. — Все проверил и перепроверил.

Федор обернулся и взглянул на Невского с Катаевым.

— Готовы, — хором ответили они.

Петров сглотнул, махнул рукой и произнес:

— Запускай!

Стоявший скелет с руками и ногами вздрогнул от нахлынувшей силы, затем выпрямился и слегка приподнял голову. Несколько секунд и он плавно поднял одну руку, удерживая подготовленную скрипку, а затем вторую со смычком, после чего замер.

— Хорошо! Отрубай! — скомандовал Петров.

Ребята контролировавшие процесс отключили подачу и с облегчением выдохнули.

— Работает, — с улыбкой произнес Вешкин. — Оно работает! Мы почти закончили!

— Осталось всего ничего, — вмешалась Маргарита. — Записать выступление с нужной мелодией, перевести его в движение пальцев нашей статуи, залить все бетоном, подготовив перед этим форму, ну и… что я забыла?

— Проложить каналы от наших парусов на фонарях до статуи, — хмуро буркнул Петров.

— Да, кстати, — кивнула она с нервной улыбкой. — Сущая мелочь.

— Но оно почти готово, — уже не так уверенно произнес Кирилл. — Я вот достал запись. Специально заказывал у мастеров из большого симфонического.

Ребята переглянулись.

— Что? Там тоже есть артефакты, которые усиливают звук в одну сторону и отрезают в другую, — пожал плечами Вешкин. — Я узнавал. И да, у них были подобные поделки, для… как же он их называл… из головы вылетело…

— К сути, — поторопил его стоявший чуть в стороне Фирс.

— Суть в том, что они записывали движение известных музыкантов и переводили их в линейную систему движений. Эту запись потом воспроизводили на артефакте. Ну, он на тумбочку с руками похож. Интереса ради, но им потом директор по шапке дал. Мол, тумбочки эти музыкантов не заменят и вообще, ересь надо пресекать.

— И ты… — вытянул шею Петров.

— И я у них одну такую запись взял. Правда, не уверен,что нам эта композиция подойдет, но ее точно Швабрин играл. — тут Вешкин достал из кармана небольшой диск из голубого прозрачного минерала и продемонстрировал собравшимся.

— Кто? — нахмурился Фирс.

— Швабрин, — удивленно взглянула на него Маргарита. — Ты не знаешь, кто это такой?

— Ну, нет. Никогда не увлекался классикой, — пожал плечами одаренный уборщик и тут заметил как на него с осуждением уставились все собравшиеся. — Хорошо, я узнаю… и послушаю.

— Так, — взял в руки запись Петров. — Одной проблемой меньше. Если тут все на линейном принципе, то это… просто очень замечательно.

— Мне кажется сейчас проблемой будет сама скульптура, — нехотя произнес Невский. — Давайте говорить откровенно. Скульпторы мы так себе, а тут минимум трехметровая фигура человека. Ладно, с этим мы справимся. С трудом, но справится можем. Но тут же надо сделать Филимона, того самого скрипача. По другому Вешкин не согласится, так?

— Так, — кивнул он.

— И вот вопрос, кто по фотографиям сможет сделать форму, в которую мы зальем МагБет. Простой бетон тут не прокатит.

Ребята начали переглядываться.

— Чисто технически, нам проще всего нанять скульптора, — подала голос Маргарита. — Скинутся, нанять, он и сделает. Серьезно, это будем максимально правильно и менее трудозатратно.

— А финансово… — осторожно спросил Фирс. — Нет, вы ребята аристократы, у вас с этим проблем нет, но я не из вашей когорты.

Ребята переглянулись, а затем уставились на Маргариту.

— Что? — осторожно спросила она.

— Ты предложила — тебе и карты в руки, — с улыбкой произнес Вешкин.

— В смысле?

— Он имел в виду, что инициатива наказуема, — хмыкнул Фирс. — Или как говорят у армейских — инициатива имеет инициатора.

— Здравствуйте! — Поздоровался я с библиотекаршей Элеонорой Карловной. Она, кстати, уже настолько привыкла к тому, что я постоянно помогаю ей и сижу здесь за учебниками, что даже как-то раз, когда я долго не появлялся, начала за меня волноваться.