Мама умерла внезапно, роскошная, еще живая, в самой силе своей любви к слабому, преданному ей человеку, умерла в квартире, предназначенной для тихой счастливой жизни с видом на тихие московские переулки.

И вместе с ней многое умерло.

Если честно, события должны происходить, когда есть чем их переживать, а у них уже даже сердца не было для переживаний, они научились принимать все, как должно, это очень плохое, необъяснимое время в жизни человека.

– Я в вас глубоко разочарован, - сказал Леня Игорю, уходя.
– Что вам стоило подождать, мы бы и так скоро уехали.

И унес свое горе с собой. А вместе с ним ушла из дома большая беременная сука ньюфаундленда.

– Моя звезда мне изменила, - сказал Игорь.
– Кажется, я начинаю приносить несчастье, отпусти меня с Богом дня на три.

Его еще никто не проклинал перед смертью. Он устал.

И тоже ушел уже из почти совершенно пустой квартиры, где, кроме Наташи и Тани, оставались еще только две тетки двоюродного брата Паши Синельникова, одна - на кухне, другая в чулане.

41

И день был такой, как надо, и отец тот же, а непорядок, непорядок...

В управлении строительства нового канала ей указали из окна на деревянную пристроечку и сказали: "Он - там".

Но в пристройке его не было, а обнаружилась комната с топчанчиком, на топчанчике ватное одеяло скомканное, какая-то ветошь вместо подушки, непокрытый квадратный стол, на столе банка варенья, шахматная доска и парень над доской, рыжий, паршивенький, обхватив ладонями голову в его тюбетейке, значит, не обманули, он действительно здесь.

Рыженький вскочил, увидев ее, и побежал обниматься.

– Подруга!
– крикнул он - Ты к нам? Ты в актрисы? Принимаем, принимаем, а как же?

Таня отвела его руки в стороны и спросила Игоря.

– Придет, - сказал парень, не оставляя своих попыток, - а как же? Куда он денется?

– Сядь, - сказала Таня.
– А то от тебя мокрого места не останется.

– Суровая ты коллега!
– обиделся парень.
– Пришла в театр наниматься, а уважения к своим не на копейку! Не приживешься ты у нас, чувствую, не приживешься. В шахматы хоть играешь?

Тут он сделал еще одну попытку и получил по физиономии.

– Я Сашка, - только и сказал парень.
– Сашка Савельев - первый артист...

И тут вошел Игорь. Разобраться, что произошло, не стоило труда, увидев обиженного Сашку с красной физиономией.

– Вот, - сказал Савельев.
– Полюбуйтесь, Игорь Герасимович, артистов убивают.

– Дочь, - сказал Игорь.
– Так и знал, что разыщешь.

– Тебя что, снова арестовали?
– спросила Таня.

– Это было бы слишком просто, я, Танечка, работу нашел.

– И какая же эта работа?

– Дочь?
– переспросил ошарашенный рыжий.
– В актрисы берем?

– Рыжий, сиди, - сказала Таня, - я тебя долго терпеть не буду, я девушка простая, бесталанная.

– Игорь Герасимович!
– взмолился рыжий.
– Я ей только в шахматы предложил поиграть!

– Я зулус, - сказал Игорь.
– Я дикарь бестолковый, а ты моя маленькая бесстрашная дочь. Познакомься, это Сашка Савельев, в прошлом шесть приводов, талантливый парень.

– Ты что, не веришь, что я первый артист? Игорь Герасимович показать ей?

– Ну покажи.

Савельев сел на пол, схватил босую ногу, прижал ее к щеке и горестно засвистел маленькую ночную серенаду. Cвистел он правильно и долго, чем окончательно вывел из себя Таню.

– Баран!
– сказала она.
– Папка, пошли.

– Вам с мамой терпения не хватает, - сказал Игорь.
– Нет чтобы до конца дослушать, художника обидела.

– Я на вашу дочь, Игорь Герасимович, не обижаюсь, ну ее к черту, давайте лучше в шахматы играть.

– С ней играй, - сказал Игорь.
– Она умница, математик.

– Я с удовольствием, - встрепенулся парень.

– Зачем ты сюда пришел?
– спросила Таня.

– Птенцов кормить надо - тебя, маму, я знаю, как здесь это делается, опыт есть, все та же бригада имени товарища Фирина, канальный театр, нет для меня другого места, Танечка, а здесь меня любят.

– У нас самые гениальные актеры на свете, - сказал рыжий, - на БелБалте из каких только театров не сидели, говорят, таких, как наши, не видели, чтоб я воли не видал, мне не веришь, у отца спроси.