– Сейчас я тебя накрашу. Хотя можно было бы этого и не делать. Ты яркая. Бывают же у людей такие лица, – вздохнула Орыся, орудуя кистью для румян.

– Почему ты вздыхаешь? – удивилась Катерина. – А еще, сделай мне такую же прическу?

– Я вздыхаю, потому что… Видела бы ты меня без косметики. Леонид, когда увидел впервые, полчаса хватал воздух ртом – потерял дар речи. Я ведь абсолютно белая. Ресницы белые, брови белые, кожа бледная. Ну и ладно. Для женщины важно не то, какова она на самом деле, а то, что она может с собой сделать. Когда я накрашена, я не могу налюбоваться своим отражением. И это здорово. Ну, смотри. Ты настоящая красавица.

– Хороший город Воронеж, но какая ужасная дорога! – пробурчал Максим Колотов, до отказа выворачивая руль, чтобы «Жигули» не угодили в глубокую колдобину.

– Ты увязался за мной, чтобы всю дорогу ныть и мешать мне думать? – возмутился Андрей.

Они ехали в Воронеж, где была найдена первая жертва серийного убийцы.

– Тоже мне мыслитель, – огрызнулся Максим. – Развалился тут на сиденье, как Даная, еще чем-то недоволен. Я еду в Воронеж по своим личным делам, это ты за мной увязался.

Андрей не ответил. Вчера, стоило ему обмолвиться, что он едет в кассу за билетами, как Макс тут же предложил его подбросить на своем автомобиле. Близорукие глазки друга хитро блеснули за стеклами очков, и Андрей понял, что Макса наверняка обуревает желание выведать информацию о маньяке и быстро накропать статью в свою газету «Выстрел в упор». Но ехать на машине было все же интереснее.

– Ну хотя бы думай вслух, – примирительно и вкрадчиво произнес Максим. – Какие у тебя соображения насчет этого дела?

Да не знаю, – разочарованно махнул рукой Андрей. – Человек-фантом. Появляется из воздуха чтобы убить очередную жертву, и растворяется в воздухе. Никто его не видит, никто его не знает…

Тут Андрей заметил, что правое ухо Максима заметно увеличилось в размерах, превратилось в огромный локационный пельмень, а сам хозяин выросшего уха притаился, замер. Андрей резко замолчал.

– Продолжай, продолжай… – ободряюще подтолкнул Макс.

– Опять выведываешь! – возмутился Андрей. – Ничего тебе не скажу.

Макс шумно вздохнул, расслабился, ухо приобрело нормальные очертания.

– Ну и не говори. Подумаешь, какой конспиратор!

У Кати было несколько костюмов (тех, которые подарила ей Оксана), и формально она выполняла требование Киры Васильевны, комбинируя пиджаки и блузки. Но этот маневр все же не мог скрыть очевидную бедность гардероба. Чтобы думать о новых вещах, надо было хотя бы дождаться первой зарплаты. К тому же она отдала шестьсот долларов вперед за четыре месяца аренды (Катя нашла однокомнатную квартирку, довольно убогую, но невдалеке от здания «Шелтера»). Шестьсот долларов – это были почти все деньги, которые остались от лучших времен, тех времен, когда она была блестящей невестой бизнесмена, завтракала бисквитами с шампанским и не могла самостоятельно надеть чулки, так как они цеплялись за бриллиантовые кольца на ее руках.

Теперь Катя вставала в шесть утра, натыкалась в темноте на углы незнакомой квартиры, натягивала дешевые колготки, которые ни за что не цеплялись, но все равно имели пагубную склонность к продырявливанию, выпивала безвкусный чай и выскальзывала из зловеще-мрачного подъезда.

В напряженном графике работы не было пауз, чтобы предаваться тоскливым мыслям о недавней любви. Катерина вскрывала конверты, сортировала почту, печатала документы, подшивала приказы, составляла письма, наливала в день сорок чашек кофе для шефа и его гостей, отвечала на звонки и сдерживала в себе желание нагрубить Кире Васильевне. Менеджер персонала не упускала ни единой возможности и ежедневно вонзала в новую секретаршу пару-тройку отточенных, пропитанных ядом сарказма стрел. У нее было множество претензий к девушке: то цвет губной помады плохо сочетается с блузкой, то каблуки ее туфель были недостаточно высоки, то она допустила одну опечатку в стостраничном документе.

За головокружительным ритмом «Шелтера» Катя успевала с трудом, но испытывала удовольствие от своей занятости. Она не делала ни одного лишнего движения: заправляла бумагу в принтер, передавала факс в Германию и копировала документы – все одновременно. Она становилась таким же чудесным прибором, как японский автоответчик или процессор «Пентиум», она превращалась в безукоризненно функционирующую приставку к оргтехнике, в такую же необходимую принадлежность офиса, как компьютер. Но в отличие от компьютера, Катя еще умела мило улыбаться клиентам и услаждала их взор изящными линиями бедер, талии, груди.

За стеной, в соседнем кабинете, напряженно трудилась переводчица Орыся. Ей тоже приходилось несладко: страховая фирма никому не платила денег даром. Но Орыся все-таки имела за спиной надежное прикрытие в лице вице-президента «Шелтера» Леонида Кочеткова, ее покровителя, спонсора, содержателя, любовника. А Катя могла рассчитывать только на себя.

В обед они шли в экспресс-кафе, где в обмен на талоны получали огромное количество вкусной еды – фирма подстраховывалась от гастритов и язв своих служащих, предпочитая платить за питание, чем за больничные листы.