Потребность вспыхивает во мне в ответ, но я подавляю ее. Сейчас не время, но приятно знать, что он тоже чувствует это притяжение. Я начала думать, что он не был частью сделки "принадлежать им", о которой упоминал Мейер, или что он просто не был заинтересован. Я предполагаю, что он может быть просто немного более сдержанным, чем двое других, но я собираюсь отложить этот маленький самородок на потом. Если он не готов, я не собираюсь давить на него. Я уверена, что времени у нас предостаточно.

— Не говори глупостей, — бормочет Матео. — Мама — кисонька.

— Только потому, что ты малыш, — поддразнивает его Шай. — Давай, Тео.

Взяв его за руку, она тащит его к противоположной стороне стола, садясь на два свободных места рядом с их мамой, и Хантер следует за ней, занимая место между Шай и Ридом.

— Держи, — тихо говорит Мейер, выдвигая стул рядом с Анджелой. Я сажусь, когда он пододвигает стул, прежде чем сесть рядом со мной. Только усевшись, Рори оглядывает комнату и занимает свое место.

— Никакиз дел сегодня вечером, львенок, — говорит Анджела, глядя на Рори. — Здесь мы семья. Угрозы нет.

Рори кивает ей, но не становится менее напряженным.

Анджела переводит взгляд на меня, и я складываю руки на коленях, повторяя слова, которые Рори и Мейер говорили мне раньше. Я могу это сделать, у меня есть выдержка. Я много раз противостояла трем предположительно самым страшным людям в комнате, так почему же она так пугает меня?

Моя мать была кроткой женщиной, которая слишком часто предавала меня, чтобы спасти себя, так что я не то чтобы привыкла к женщинам, которые выше всяких похвал, но, возможно, дело именно в этом.

Единственная женщина, которую я встречала с характером, подобным Анджелы, — это Харпер. Йен в меньшем масштабе и Шай, но Шай не такая свирепая. Мейер, очевидно, окружает себя сильными женщинами, и я не могу не задаться вопросом, если это так, то почему он хотел, чтобы я была рядом.

— Итак, Куинн, как получилось, что ты теперь живешь в нашем доме? — Спрашивает Анджела, когда официанты подходят, наполняя бокалы для воды и вина для всех.

Делая вдох, чтобы успокоиться, я расправляю плечи, пытаясь быть той дерзкой версией себя, которую парни время от времени выводили из меня. Притворяйся, пока у тебя не получится, Куинн.

— Ну, видите ли, — начинаю я, наклоняя голову и изображая улыбку на лице. — Ваш сын похитил меня, а затем заявил, что я не могу вернуться в свою квартиру, поэтому он попросил дорогого Рори забрать меня, чтобы собрать мои вещи и официально переселить в комнату, в которой я, по сути, нахожусь в плену.

Ее лицо не двигается, ни пока я говорю, и даже после. Те, кто стоит ближе всех к нам, хранят молчание, несмотря на шум за столом, как будто затаив дыхание, ждут ее ответа.

— Определенно похоже на то, что он бы сделал, — говорит она, прежде чем сделать глоток вина и переключить внимание на Мейер. — Итак, ты ее похитил? Ты собираешься держать ее в заложниках? Убить ее? Жениться на ней? Мне нужны внуки. В конце концов, я не буду вечно молодой, и ты тоже.

— Мама, — стонет Мейер, в то время как его братья и сестры смеются напротив нас. — Серьезно? Вот куда делась твоя голова, когда она сказала тебе, что я ее похитил?

Анджела пожимает плечами, улыбаясь ему, прежде чем сделать еще глоток.

— Ну, вы, парни из Марино, умеете обращаться с женщинами, которых домогаетесь. Твой отец ничем не отличался, как и его братья, отец или деды до них. Ты получаешь то, что хочешь, и разбираешься с последствиями позже. С моей стороны будет справедливо делать предположения. К тому же, я спросила, не собираешься ли ты убить ее.

Хантер разражается смехом по другую сторону от Мейера, и Шай присоединяется к нему.

— Мама Марино, пожалуйста, никогда не меняйся.

— Я не изменяла себе ни дня в своей жизни и не собираюсь начинать сейчас.

Разговор прерывается официантами, которые начинают разносить еду, и я вздыхаю с облегчением, когда Анджела обращает свое внимание на Шаю и Матео.

— Извини за это, — бормочет Мейер. Кажется, он почти смущен. Почти.

— Все в порядке, — шепчу я в ответ. — Она… определенно единственная в своем роде.

— Она нечто особенное, это точно, — говорит он, проводя рукой по своей темной копне волос.

— Только не забудь съесть хотя бы два порции, иначе она обидится.

— Будет сделано, маленькие тарелки, но их много.

Он качает головой, понизив голос.

— Не маленькие, она увидит твою игру. Не говори мне, что ты не можешь есть, потому что я видел тебя и эти изгибы… да, я определенно хочу, чтобы они остались. Ешь, наслаждайся, просто много ешь.

Я смеюсь над ним, качая головой над тем, насколько нелепо он себя ведет, но мне приходит в голову, что, возможно, он не такой уж глупый. Анджела смотрит на нас двоих, ухмыляясь, когда видит, насколько близко мы разговариваем, и я понимаю, что она действительно имела в виду это, когда упомянула, что он женится на мне.