— Второй раз отворот пить не буду, — счел нужным предупредить я. — Идите на хрен.

— Да что ты в ней вообще нашел? — фыркнул Фонтэн. — Крыса серая.

— И зануда, — добавил Тессье.

— Если я тебе расскажу, Тома, то тебе тоже отворотное придется пить, а у Дэма и так нервишки шалят и глаз дергается.

— Да плевать мне на твою Морель, — не выдержал Моранж. — Плакаться только не приходи, когда она себе кого-то другого найдет. А отворотное не в ста процентах случаев действует, чтоб ты знал. Эта стерва могла и что-то забористое замутить.

— И на хрена ей другого заводить, когда она уже на забористое для меня потратилась? — хмыкнул я, наблюдая за тем, как к девушкам подсаживается Рокфёй.

Этот учился на одном потоке с Луизой Бернар, покойной. В спортзале мы частенько пересекались.

В том, что Кассандра меня всё-таки не видела, я убеждался чем дальше, тем больше. Просто по тому, что она вообще не оглядывается и не пытается в нашу сторону посмотреть. Я-то на нее поглядываю довольно часто, такое бы заметил.

Но нет, Морель выглядит как человек, который не подозревает, что за ним наблюдают. И тем забавнее наблюдать, как какой-то Рокфёй пытается подкатить к моей индивидуальной репетиторше яйца. Нет, ну… в первый момент было вообще не забавно. Но первое ревнивое недовольство я придавил, а потом и попустился — Кэсс он был нужен примерно как ласты на лыжной трассе. В целом, хрень, вроде бы полезная, но конкретно сейчас нафиг не нужная.

Не, ну я бы предпочел более категоричный отказ, но… Ладно, хрен ли тут сделаешь: к симпатичной девчонке всегда будут клеиться, и тут либо выбирать уродину, либо мириться с тем, что у других тоже есть глаза.

Придя к такому философскому умозаключению, я как-то выдохнул, успокоился и переключил внимание с компании Кэсс на свою, время от времени поглядывая, как Рокфёй палит вхолостую.

— И, в общем, эта коза перед нами хвостом крутит вовсю, но кого-то одного не выбирает, строит глазки и мне, и Тома — но ни с кем не едет! Мы уже и так, и эдак, уже думали, монетку бросить, кто остается, а кто свалит, чтобы вечер не портить, и тут она нам открытым текстом выдает — мальчики, а поехали ко мне! — Делился очередной историей из бурной личной жизни Люка. — Нет, ну и кто бы отказался?

На столе пиво как-то незаметно сменил собой портвейн, и Моранж подбивал наплевать на будний день и перейти на что-то покрепче, одновременно строча кому-то сообщения в телефоне.

— Мы и не отказались, — вальяжно перехватил инициативу рассказчика Тома. — Поехали к ней, симпатичный такой особнячок со статуями в холле…

— …и кованной оградой с пиками…— поддакнул ле Ру. — И, главное, она же нас еще в такси заверила, что дома пусто, никого нет!

— Мы прямо в холле начали раздеваться, придурки, — нервно отхлебнув алкоголь, продолжил Тома, — по лестнице на второй этаж еле поднялись, там от входа до ее спальни весь путь, включая статуи, был нашей одеждой усеян!

— И вот, значит, мы втроем хорошо проводим время, и тут в самый кульминационный момент с первого этажа рёв — “Анжелика!”

Под густое дружеское ржание ухмыляющийся Жан-Шарль бессердечно уточнил:

— Отец или муж?

— Не знаем, — трагично отозвался Тома. — Мы не стали выяснять: сразу в окно выскочили. В чем были.

— Без всего!

— У меня теперь травма потенции.

— А у меня — травма ж… задницы, когда забор перелезали, я на пику напоролся!

В хохоте эпичной истории то, что Морель вышла из бара, я едва отметил сознанием.

— Покажи! — Дамьен ржал и глумился, забыв, наконец, про свой телефон.

— Отвали от моей задницы, извращенец! Мне целитель уже все залечил!

— Нет, ну в самый кульминационный момент! — Стонал Тома.

И за всем этим угаром я чуть не пропустил другой кульминационный момент: Рокфёй протолкался на выход. Вслед за Морель.

— Эй, ты куда? — удивились парни, когда я резко поднялся, чуть не опрокинув выпивку.

Я только мотнул башкой, чувствуя, как некстати в ней шумит: как раз сейчас мне бы не помешали ясность мышления и трезвая координация.

Ребята увязались за мной, а я буром попер к выходу — и в этот момент мне не казалось, что в баре маловато народу.

На пороге кучковались по интересам курильщики, и я кажется, кого-то пихнул, кому-то отдавил ногу, меня в ответ обматерили, но мне было плевать: я искал Морель. Здесь ее не было, и я завертел головой, пытаясь сообразить, куда бежать дальше.

Слева за углом ее не оказалось, и под испуганный писк и возмущенную брань испуганной мной парочки, я метнулся назад. Врезался в Моранжа, следовавшего за мной по пятам, злобно рявкнул, заставив его шарахнуться в сторону, и рванул дальше.

Парни, таскавшиеся за мной паровозиком, интересом проводили взгядами эти метания, и снова пристроились в хвост.

У входа в бар ни Кэсс, и Рокфёй не появились. Оставалась летняя терраса, пустая и не освещенная.

Перескочив через символическое ограждение, я бросился туда, и увидел спину Рокфёя, увидел, как он наваливается на кого-то, и эта “кто-то” выгибается над балюстрадой…

Этот урод целовал мою Кассандру!

Всё выпитое разом ударило в голову, я стряхнул руку Дамьена, попытавшегося меня удержать, и ринулся вперед, туда, где тоненькая фигурка изогнулась в чужих руках.