Еще более невероятно, что он этого не заметил. Так увлекся ненавистью к ней, что все прошляпил. А ведь если сесть и все спокойно обдумать, сто раз бы сообразил. Почему он такой идиот?

Возник первый вопрос: зачем весь это маскарад?

Второй вопрос: зачем спасала? Просто бы сидела, не рыпалась. Он бы понял, что это месть, и спокойно ушёл на дно…

Офигеть!

Думать можно сколь угодно, но все равно надо что-то решать. Надо бы с ней поговорить, пообещать ограничить общение, махнуть рукой… А если и вправду влюбился? Хотя, учитывая новые факты, это невозможно. Придумать нужное не получилось. Все фантазии ушли к нулю. Да и фиг с ней. Чего это он, на самом деле, привязался?

– Поехали отсюда, – потребовал Костя.

– А она как? – кивнул Вениамин Петрович на Алсу.

– Фиг с ней.

– Не, пацан, так дело не пойдет. Она хоть и дрянь порядочная, но я-то нормальный мужик. – Ты где живешь?

– В брошенном доме недалеко от трассы.

Лицо Вениамина Петровича вытянулось.

– Да здесь уйма брошенок.

– Вы поезжайте, я сама доберусь, – предложила Алсу.

– Точно? – засомневался Вениамин Петрович.

– Да точно, точно. Лес – спокойное место. Здесь ослы не бродят.

– По-моему, она нам сейчас нагрубила, – напрягся Росомаха.

Алсу растерялась, отвела взгляд.

– Это не про вас, про других…

– Давай в машину, – мягко толкнул её в спину Вениамин Петрович.

– Я сама.

Алсу предпочла бы подойти к дому незаметно. Сначала хотелось осмотреть округу, наверняка те четверо рядом. Хотя почему бы и нет. Наверняка не будут нападать, если увидят её с другими людьми.

Глава 47

Королевы не пьют лекарство

Было глубоко за полночь, Алсу понимала, что мама наверняка сходит с ума. И почему-то ни разу не позвонила, хотя ничего удивительного – зарядка на телефоне села еще вечером.

Попросила Росомаху подключить телефон к зарядному устройству. Приготовилась услышать бесконечные сообщения о пропущенных вызовах. Тишина. Ни одного пропущенного, ни одной эсемески.

Неужели ни разу не забеспокоилась? Может, решила, что Алсу с Романом в безопасности или, наоборот, избавившись от Алсу, сама решила отдохнуть в обществе Романа. Но это тоже ненормально. Никогда мама так не поступила бы, сама страшилась его общества.

Росомаха притормозил около дома. В окне кухни горел свет. Ничего необычного. Мама переживает, ждет.

– Сама добежишь? – усмехнулся Вениамин Петрович, - или Костян проводит? – Обернулся к сыну. – Ты как?

Костя смотрел волком.

– А чего так? – расхохотался Вениамин Петрович. – Ты же её искал, водолазов подогнали. Целый день убили, да я столько бабла отвалил… – Вениамин Петрович умолк на полуслове, забыл, о чем и речь-то была.

Костя вышел из машины, обошел сзади, подошел к двери, где сидела Алсу, открыл, подал руку.

Алсу разинула рот. То есть ты стал вежливым?

Его ладонь оказалась легкой, сильной.

Алсу вышла из машины, отчего-то разволновалась.

– Бла-го-да-рю.

Он подошел к ней вплотную. Макияж потек, словно она всю дорогу проплакала. В просветах смытой тоналки проступила розовая кожа, даже кончик носа приобрёл естественный вид. В груди вновь стало невыносимо горячо. Потом – пусто и холодно.

– За что благодаришь? – жестко выдохнул Костя, уже успев подумать обо всем сразу.

«За что? Да ни за что. Нет ни одного момента… Или есть? Может, и были, но она не заметила, пропустила в пучине ненависти. Сейчас огонь полыхал с такой силой, что заняться готово все вокруг».

Алсу взглядом окинула лес, представила, как он горит, превращается в огромный черный дым, прорастает в небо мертвым деревом.

– Ма-а-а! – позвала Алсу с улицы. На Костю смотреть избегала.

Представила, что она сейчас выскочит из дома, при людях будет говорить обманчиво спокойным тоном, вежливо улыбаться, искать баюкающие слова.

Точно знала, что мама откликнется, выбежит на веранду. Да и не было еще такого, чтобы не откликнулась, даже если была занята. Алсу показалось, будто дернулись занавески, мелькнула тень. На веранде что-то скрипнуло – кресло или стол. И вновь тишина. Странное ощущение, что их боялись больше, чем они. Глупость, конечно, зачем матери бояться собственной дочери.

– Ма-а-а!

Стараясь отогнать волнение, Алсу рванула в дом, встала на пороге кухни. Костя притулился рядом.

Мама стояла посреди кухни полубоком, в королевском облачении, сложив руки на груди, прикрыв глаза. В этой странной царственной позе было что-то неестественное. Алсу бы поняла, если бы мама принимала гостей. Может, она, наоборот, проводила гостей, и все еще находилась в атмосфере светской беседы.

– Что происходит? – опешил Костя, глядя на Королеву. – Бесфамильная, это кто?