А что же произошло с остальными женихами?

Протяжно постанывая, они тихо лежали на полу пиршественного зала, еще ощущая толстыми боками кулаки и сандалии героев.

— Будет вам урок. — Одиссей укоризненно потряс над телами женихов указательным пальцем.

Стонущие женихи благодарно на него посмотрели: хорошо хоть не убил…

— Опа, попалась. — Дионис очень ловко схватил толстенькую розовую свинку за задние ножки.

Свинка испуганно заверещала и стала неистово вырываться.

— Да погоди ты, Пенелопа, — прикрикнул на нее бог вина. — Да не дергайся же ты так, я тебя есть не собираюсь, я вегетарианец. Заклятие Кирки вне пределов ее острова действует максимум неделю. К следующей среде снова станешь женщиной.

Свинка немного затихла, недоверчиво косясь на Диониса маленькими блестящими глазками.

Дионис усмехнулся и осторожно снял с ее головы золотую диадему с большим переливающимся алмазом посередине.

— Вот он, монокристалл наш, — довольно сказал он, отпуская Пенелопу. — Считай, все время был у нас под носом… И как же это он, интересно, к ней попал?

Но этот вопрос так и остался без ответа. (Просто Антиной его у Гипноса в эфиопские нарды выиграл. — Авт.)

— Ты не поверишь! — закричал материализовавшийся из воздуха Гермес.

— Ё… — дернулся Дионис, хватаясь за сердце и чуть не выронив при этом золотую диадему. — Кретин, больше так не делай.

— Извини. — Гермес наклонился к самому уху приятеля. — Ты знаешь, кто оказался отцом Одиссея?

— Ну? — недовольно буркнул Дионис, которому сия информация была в общем-то до лампочки. Гермес назвал.

— ЧТО?!!

— Да-да, именно.

— Но как же тогда… — Дионис сделал довольно непристойное движение, словно спускался на горных лыжах с крутого заснеженного холма.

Гермес недоуменно развел руками:

— Тайна его зачатия, думаю, так и останется нераскрытой, — ответил он.

— Одиссей? — позвал Дионис, похлопав по плечу царя Итаки, который чистил загаженный женихами трон.

Одиссей обернулся:

— Да, в чем дело?

— Не хочешь познакомиться со своим папулей?

— Как, вы уже знаете, кто он?!!

Царь Итаки просто опешил от этой новости. Мокрая тряпочка с громким шлепком выпала у него из рук.

— Конечно, уже знаем, — улыбнулся Дионис. — Я свое слово держу. Идем, он ждет тебя перед дворцом.

Но Одиссей не пошел, он буквально вылетел на улицу. Вылетел и застыл как вкопанный с открытым ртом, потому что вместо отца увидел две волосатые гигантские ноги в сандалиях и с давно не стриженными ногтями.

— Знакомься, Одиссей, — торжественно произнес Дионис, — это твой отец Полифем.

По-прежнему не веря услышанному, царь Итаки медленно поднял голову.

— Ой… — сказал циклоп, сдирая с головы черную повязку, под которой оказался второй вполне здоровый глаз. — Дионис, так это же…

— Ну да, — кивнул бог вина, — это твой сын.

— Э нет, — покачал головой Полифем, снимая с плеча мощную дубину, — это не мой сын. Ну, я тебя сейчас…

— Зевс-Громовержец! — закричал Одиссей и со всех ног кинулся бежать к морю, надеясь, что Аякс, Агамемнон, Парис и Гектор еще не отплыли.

— Стой! — взревел Полифем, раскручивая над головой дубину. — Стой, Ядурак, убью…

— Как это трогательно, — сказал Дионис, вытирая норовившую сорваться на землю скупую мужскую слезу. — После стольких лет вновь обрести родного отца…

— Итака. — Телемах с удовольствием вдохнул влажный воздух родины.

Корабль величественно пристал к берегу, словно тоже радовался возвращению домой.

— А почему нас никто не встречает? — удивился Паламед, и друзья Телемаха недовольно загудели.

— О боги! — закричал наследник Итаки. — Наверное, все на свадьбе. Скорее поспешим во дворец.

И греки галопом бросились за своим предводителем. Каково же было их удивление, когда и у дворца они не обнаружили ни души.

— Может, война началась? — предположил испуганный Паламед, осматривая высаженные двери парадного входа и разбросанные то тут то там на земле оторванные бороды и стоптанные сандалии.

“Кто-то недавно очень резво бежал из дворца, — подумал Паламед, — причем в панике. Что бы это все значило?”