– Ну ничего страшного, для этого мне и нужны напарники, которые готовы проверять мои догадки на своей шкуре.
– Хмыкнул я в ответ, даже чувствуя некие признаки веселья.
– Дерви, вон работает со мной уже несколько лет, и не жалуется, представь себе.

– Что-то я его не вижу в имматериуме, рядом с тобой, идущим по сериалу.
– Заметил Андрий, попутно переступая через лужи и стараясь шагать под козырьками домов, в отличие от меня, из-за своего роста он тоже иногда был близок к удару о вывеску. Но в итоге, из-за этих своих попыток увильнуть от неизбежного, вода лишь лилась ему за шиворот, заставляя вздрагивать от холода и вечно двигать плечами.
– Этот город еще хуже Вэсленда… Почему мы не могли оказаться где-нибудь в Майями… Или на худой конец на Кавказе, там хоть тепло.

– Потому что мы в Скандинавии.
– Я на дождь не жаловался, как минимум из чувства благодарности. Судя по всему, сейчас было лето, ибо в другом случае мы бы уже оказались погребенными под метрами снега, поэтому проходная водичка оказалась в целом удобоваримой.
– И отвечая на первый вопрос, я отстранил Дерви от этого дела. Вследствие… его личных причин и моих опасений.

– Забыли.
– Ангел отвел взгляд, после чего сосредоточил взгляд на чем-то вдалеке. Спустя несколько секунд, он указал мне на тусклую вывеску, болтающуюся на ржавых цепях старого дома. На ней осталось наследие бывших насыщенных цветов, погибших во имя нуарной картинки и атмосферы разрухи. Две кружки наполненные пивом, удаляющие друг об друга, являлись так сказать гербом того места.
– Думаю, уже чего-то лучше мы вряд ли найдем. Поэтому даже не смей отказываться, мне осточертел дождь.

– Ты круто недооцениваешь количество баров в Скандинавии, но ты прав. Именно в таких местах и продолжается сюжет, по опыту знаю.
– Хмыкнув, я огляделся по сторонам. Дороги заметно опустели, но редкие экипажи все же проносились перед нами.
– Спорим, там мы наткнемся на стычку? О, о, или старый трактирщик расскажет что-то за символическую плату?

– А ты сохранил магическую силу?
– Внезапно поинтересовался у меня Андрий. Занятный вопрос, я не знал. С интересом направив волю на собственные пальцы, я попытался зажечь их, как делал постоянно, когда требовался свет. Я чувствовал, как тело напряглось, как сознание отчаянно пыталось воссоздать простейшее заклинание, но вся моя сила словно оказалась запертой, погребенной вместе с пропавшими вещами и собственным обликом. Я чувствовал ее, она была в сознании, была со мной. Она все так же была в моих венах, заклинания остались в сознании, но применить их… я не мог, все чего я добился, это легкой головной боли.
– Вижу, дерьмово…

– Ну… Это правда проблема. Теперь точно.
– Я разочарованно встряхнул рукой. Нда… Было неожиданно. Боже, неужели сила Прометея была столь велика… Что запечатала мою? Или еще хуже, сила КУЛСАНА была куда выше моей. Но тогда вариантов, почему я вообще был жив, не оставалось. Нет, здесь было что-то другое, что-то более глубинное, и связанное с самим пространством, удушливым ошейником стягивающим мои силы. Это не была власть Прометея, и точно не власть Кулсана, само пространство оказалось построено так, чтобы душить.
– Дьявол, у меня ведь и пушки нет, вот же дрянь! Я полностью беззащитный, хуже и быть не может!

– А у меня только винтовка… И пусть я умею ею пользоваться, она далеко не лучший выбор для драки в баре, или в городской черте как таковой.
– Ангел, к слову, нес винтовку через плечо, из-за чего уже полноценно казался членом РККА, прибывшим сюда в составе военной интервенции. Не хватало только пилотки, которая осталась в кармане, и все, вылитый герой с постеров об освобождении Европы, не иначе.
– С другой стороны, там ведь будут гоблины, значит вы в одной весовой категории, не так ли? Сможешь на кулаках драться, стулом кого-нибудь ударить.

– Эй эй эй, давай не будем забывать, что я хилый, и привык полагаться на магию и огнестрел. Я не умею драться! Тем более, таким образом.

– Значит держись ближе ко мне и попытайся выхватить у кого-нибудь нож. Желательно, при этом не умерев, а еще лучше, зарезав владельца ножа.
– Интересно… а здесь вообще возможно умереть? В том плане, что если пилотка всегда возвращалась к Андрию, как часть образа персонажа, то не значило ли это, что пока сюжет не дойдет до точки моей смерти, я бессмертен? Было бы неплохо это проверить, но что-то рисковать совсем не хотелось. Да и вариантов быстрой смерти тут не было… Не под коней же прыгать, правильно?
– Руфи, ты вообще слушаешь?

– А? Конечно, я всегда слушаю. Просто не всегда окружение и тем более существ вокруг.
– Я мотнул головой, выбрасывая из головы мысли о суициде.
– Извини, я прикидывал, а не бессмертен ли я часом.

– И какой же ответ на эту удивительную головоломку?

– Нет.

– Какое неожиданное открытие, может тебе на Нобелевку по биологии выдвинуться? Мне кажется, твое открытие должно быть обнародовано. Руфи Рисс не бессмертен! Смотрите репортаж на всех каналах страны!

– Смешно, ха-ха. Знаешь, может тебе податься в комики? Мне кажется, у тебя есть талант, всяко больший чем в качестве напарника для детектива.
– Я закатил глаза, оглядываясь по сторонам. Когда ты метр сорок, это кажется весьма разумной прерогативой, кто знает что таится там, наверху, в неизведанной дали. Мне кажется, я нашел причину, по которой горбятся гоблины, это было просто безопаснее.
– Я говорил о том, что мы в сериале. Здесь персонажи не умирают просто так, только по сюжету. Так что, технически, я сейчас защищен сюжетной броней, и не могу быть убит.