И я попросил, чтобы все забыли о том, что произошло. Чтобы моя жизнь, стала нормальной, как раньше… Азазель лишь усмехнулся. И он исполнил первую часть договора. Все действительно забыли, что было. Но жизнь моя, больше никогда не могла быть той же, что раньше. Первые же контракты, заключенные с богами, пересекли черту.

Обучение у Конрада было самым сложным, что было в моей жизни. Старый инквизитор, никогда не поднимал голос, всегда был тверд. Он готовил меня ко всему, травил ядами, пытался свести с ума, ломал тело, чтобы позже излечить. Я выживал, попутно используя чары.

– Только в боли можно найти силу, только в страданиях, обрести власть.

Конрад пользовался своим изречением на все сто. Но в какой-то момент, прибыв к нему домой после учебы в вузе, его просто не стало. Никаких следов, никаких записок. Лишь коробка, подписанная моим именем, в которой были некоторые одежды, а также тома с заклинаниями. Мое обучение было завершено, с того момента, я стал полностью покорен договору с Азазелем. И вскоре, вступил на должность, по своей глупости, увлекая с собой Одри. Рассказ окончен, жизнь Руфуса Рисса, как она есть.

На похоронах отца, к слову, я был один. Мать не явилась, друзья тоже. Только я прощался с его телом.

Гелия сидела растерянной, я тяжело вздыхал, глядя в темноту. Мы ничего не говорили друг другу. Она молчала, я с трудом сдерживал слезы. Она была первой, кто узнал настоящую историю. Истинные мотивы и грехи. Я стал для нее открытой книгой, и судя по всему, она была не против. Ибо приблизившись ко мне, спустя несколько секунд, ее губы нежно разомкнулись возле моего уха. Я услышал ее дыхание, почувствовал жар.

– Ты спрашивал, нужен ли мне Руфус Рисс… После этого. Я думаю, мой ответ неизменен. И я надеюсь… Что и ты не откажешься от меня

Я тихо улыбнулся, оставаясь в своих разрозненных мыслях. Вспоминать прошлое всегда было так сложно, так больно, так страшно. Перед глазами стояли мертвые и еще живые, тело матери, лежащие не шевельнулись у моих ног, струйки крови, текущие от ее головы. Я даже не вызвал ей скорую… Я просто бросил ее. Перед глазами пронеслась и избушка Конрада. В нос ударил знакомый аромат, гниющая плоть, лесная свежесть и стылая земля, перемешанная с гноем. Я скучал по этому месту, по его энергии, таинственной силе и очарованию, что таили в себе все сложности той жизни. Интересно, где старый безумец сейчас? Помню свое смятение, когда я не обнаружил его в доме, казалось, что я опять был предан. Злость не пришла, в тот день, я просто напился до потери сознания. Мне было так паршиво, я думал, что разочаровал его, что оказался недостоин. Но сейчас, я понимаю… Он дал мне так много свободы, он никогда не принуждал меня ни к чему, и видя, что я встал на ноги, решил больше не вмешиваться в мою жизнь. Старый дурак… Ты мог оставить мне записку! Но я не мог винить бывшего инквизитора, ни в пренебрежении, ни в жестокости, ни в остальных грехах, что обычно проскальзывают в поведении учителей. Он был мне как отец, и пожалуй, ушел примерно наравне с его окончательной смертью. Символичный ублюдок… Как знал, как знал…

– Я мешаю тебе?
– Гелия вилась вокруг меня, опасливо касаясь пальцами открытой кожи. Словно чего-то боясь, она попыталась сесть мне на колени, кладя руки на плечо и обнимая за бок. Я позволил ей делать все, что она пожелает. Ее вопрос был такой нелепый… Я не смог сдержать улыбки.

– Конечно нет, сейчас, ты вообще единственное, что имеет значение.
– Я притянул нереиду к себе, запуская одну руку в волосы, а второй поглаживая плечи и спину девушки. Ее щеки покраснели, взгляд стыдливо упал в сторону, вся спесь быстро прошла, обнажив неопытную натуру и стеснительный характер.
– Значит, для тебя без разницы… Что я делал?
– Я завис около ее уха, нежно шепча и касаясь губами горячей кожи. Гелия дрожала телом, но ее руки лишь отчаяннее прижимали девушку ко мне. Так тепло и приятно, я так давно не чувствовал этого тепла, обычного, людского тепла.

– Ты ни в чем не виноват. Мне не за что презирать тебя… Для меня, ты навсегда останешься тем, кем был четыре года назад. И даже сейчас… Ты не изменился для меня. Ни капельки.
– Слова тронули. Я аккуратно оставил поцелуй на мочке ее уха, заставив девушку прерывисто вздохнуть и зажмуриться. Ее рука резко оказалась у моей шеи, ногти провели по коже, я вскинул голову, чуть дрожа от сильного холода. Гелия на секунду отстранилась, лишь для того, чтобы оставить поцелуй ледяных губ на моей дрожащей шее. Пальцы взяли меня за волосы около затылка, не столько в надежде действительно удержать голову, сколько показывая, как ей будет комфортнее. А сейчас, ее комфорт был важнее почти всего, что было, есть и будет на свете.

– Это не так, и ты это знаешь.
– Гелия не остановилась одним поцелуем, ее губы оставляли свои следы на всех открытых участках кожи моих плеч, пальцы отпустили волосы затылка, наконец давая возможность опустить голову. Решив не отставать от девушки, я провела руками по ее талии, останавливаясь около бедер и вновь притягивая нереиду к себе. У меня было лишь одно желание, я наконец хотел узнать, вкус ее губ.
– Но сейчас… Я сделаю что-то, за что действительно буду в ответе перед тобой.

– Я готова, Руфи… Я долго ждала.
– Гелия сжала руки, царапая спину и плечо. Спустя секунду, ее рука заскользила по остаткам моей рубашке, словно пытаясь содрать их. Я же, лишь глупо улыбался, приближаясь к синеватым губам девушки. От нее веяло морской водой, нежностью ветра. Опустив руки, я закрыл глаза, как мальчишка, боясь лишний раз взглянуть на девушку, что смогла за один вечер выпотрошить вашего покорного слугу. Узнав все самые страшные секреты, она просто… приняла это. Будто не было ни смертей, ни бегства… Ничего.