— Что? — спросила она, вспыхнув от смущения.

— Ты как-то странно на меня смотришь.

— Извините. Я была за тысячу миль отсюда.

— С Николасом?

— Нет, — ответила Оливия, не покривив душой.

— У тебя есть новости о нем?

— Нет.

— Оливия, не возвращайся к нему, даже если он попросит об этом. Он не стоит тебя. Этот искатель дешевых удовольствий не удосужился даже купить тебе обручальное кольцо.

— По моему настоянию, Льюис. Мы копили деньги на дом.

Льюис бросил на нее недоверчивый взгляд.

— Ты действительно уникальная женщина, Оливия. Ты же… Впрочем, давай пойдем в офис и займемся делами, пока я не наговорил лишнего.

Льюис развернулся и широкими шагами направился к офису. Оливия, торопливо шагая за ним, одновременно радовалась и сожалела, что он так внезапно оборвал разговор. Взглянув на его профиль, она поняла, что босс раздражен. Он открыл дверь и молча ушел в свой кабинет.

Утро первого дня потекло в привычном, может, чуть более напряженном ритме. Босс отдавал короткие и четкие распоряжения, не глядя Оливии в лицо. Больше никаких личных разговоров. Только работа, работа и снова работа!

Первую половину дня Оливия заносила в компьютер накопившуюся информацию и рассылала сообщения, вызывала сотрудников, которых хотел видеть босс, и составляла график приема тех, кто хотел видеть его. В приемной дожидались своей очереди менеджер по продажам, бухгалтер, несколько дистрибьюторов косметической продукции.

В двенадцать тридцать Льюис отправился на ленч вместе с сотрудником рекламного агентства Харримана, которому было поручено подготовить рекламу новой косметической линии. Это был молодой, энергичный американец, сотрудник одного из нью-йоркских филиалов. Агентство Харримана процветало во многом благодаря “Альтман индастриз”. Льюис был их первым клиентом, когда Харриман только еще основал дело. В конце прошлого года агентство прислало Льюису план телевизионной рекламы. Оливия отметила для Льюиса дни и время и, честно говоря, забыла об этом.

Около трех Льюис ворвался в офис, изрыгая ругательства, как дракон.

— Тупой ублюдок, — бормотал он. — Оливия, соедини меня с Биллом Харриманом лично. Я не желаю разговаривать или встречаться с какими-то недоносками, которых он набрал в свою шарашкину контору!

Оливия вытаращила глаза. Она никогда не видела босса таким разъяренным, тем более не слышала от него таких слов. Соединив Льюиса с Биллом Харриманом, она едва поборола искушение подслушать разговор. Слава Богу, за дверью было тихо. Льюис вообще никогда не кричал по телефону, он был неизменно выдержан и всегда себя контролировал. Все, что она поняла, — это то, что разговор был предельно коротким. Когда на ее столе раздался сигнал внутренней связи, она даже подскочила на стуле.

— Слушаю, Льюис?

— Нам нужно найти другое рекламное агентство. Есть идеи?

— Так сразу.., нет. Но я изучу рынок. Что бы вы хотели? Что-то традиционное? Или прогрессивное? Может, суперсовременное и экстремальное? Известное или только набирающее силу?

— Маленькое, но многообещающее. И чтобы руководителем была женщина.

— Женщина?

— Да, женщина! Надеюсь, она сможет справиться с задачей, поскольку косметическая линия предназначена для женщин, а этот недоумок из конторы Харримана… То, что они сделали, — ужасно. Но с каким самодовольным, высокомерным видом все это было мне преподнесено, если бы ты видела, Оливия! — На том конце провода босс бросил трубку.

Оливия нахмурилась. Это было так не похоже на Льюиса — терять самообладание, кричать, ругаться. Когда сигнал интеркома вновь зажегся, Оливия уже более осторожно подняла трубку.

— Да, Льюис?

— Извини, Оливия, — проговорил он. — И я отменяю свое распоряжение. Поиск нового рекламного агентства не входит в твои обязанности. Я поручу это Уолтеру. Это его обязанность как менеджера по маркетингу. Когда он отберет тройку самых перспективных, назначь встречи с их представителями. Я буду беседовать с ними в офисе — надоело угощать обедами напыщенных дармоедов.

— Есть, сэр, — рискнула пошутить Оливия, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

В трубке раздался тяжелый вздох, но Оливия почувствовала, что Льюис улыбается.

— Ты очень терпелива со мной.

— Это как раз входит в мои обязанности.

— Оливия…

— Да?

Повисла неловкая пауза.

— Нет, ничего, — пробормотал он минуту спустя. —Ничего. — И повесил трубку.

Оливия выдохнула и только сейчас поняла, что ждала его слов, затаив дыхание. Ей кажется, или Льюис тоже изменил к ней отношение? Интересно, как бы он повел себя, зайди Оливия прямо сейчас к нему в кабинет и сообщи, что ждет от него ребенка? Какова была бы его реакция?

Интуиция и логика подсказывали Оливии, что он вряд ли обрадуется. Большинство мужчин не обрадовались бы новости о неожиданной и незапланированной беременности женщины, особенно нелюбимой. Она не обольщалась, что отношение Льюиса к ней изменилось настолько.

Безусловно, Льюис теперь знает о ней намного больше, особенно как о женщине, но не любит ее. Поэтому он придет в ужас, узнав о ее беременности. Единственная роль, в которой Оливия его устраивает, роль секретарши, но никак не жены или любовницы.