Ее мать не права. Видимо, она просто не знает таких мужчин, как Льюис.

Кроме того, если бы Льюис хотел детей, он бы давно их имел. Ему уже тридцать четыре, но он трудоголик, помешанный на своей работе. Видимо, на отцовство у него просто нет времени.

Оливия всегда подозревала, что одной из причин, почему Дина оставила Льюиса, была проблема детей. Его бесконечная занятость и увлеченность своей работой заставляли ее чувствовать себя ненужной.

Надо отдать должное Николасу — до самого момента их разрыва Оливия чувствовала себя нужной ему. И ей это нравилось. Это было так приятно, почти как быть любимой.

Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, и на пороге появился босс. Вся его поза выражала раздражение и агрессию — руки в боки, ноги расставлены, красивое лицо пылает румянцем, волосы всклокочены. Галстук с ослабленным узлом сбился набок, рукава белой рубашки закатаны. “Он выглядит потрясающе!” — невольно подумала Оливия.

— Оливия, все бессмысленно, — прорычал он. — Я не могу так работать!

— Почему? — спросила Оливия, и в сердце вспыхнула безумная надежда.

— Я не могу сосредоточиться. Я слишком зол. Я должен выйти куда-нибудь. Например, выпить кофе. Пойдем со мной? Ты действуешь на меня успокаивающе и отрезвляюще.

Вот, оказывается, как он воспринимает ее. Как же она глупа, если вообразила хотя бы на минуту, что он видит в ней привлекательную и даже желанную женщину. Да, мамочкины разговоры не прошли даром, раз в ее голове осели-таки подобные безумные мысли.

— Если вы настаиваете, — ответила Оливия ровным голосом и выключила компьютер.

Она встала из-за стола, заметив, как Льюис поспешно отвел от нее взгляд и стал приводить в порядок рубашку и галстук.

— Я возьму пиджак. Если тебе надо в дамскую комнату, сходи сейчас. Встречаемся через пару минут у бокового входа.

— Слушаюсь, папочка, — пробурчала Оливия. О господи! Теперь он делает из нее ребенка.

В дамской комнате Оливия внимательно оглядела себя в зеркале. Почему Льюис видит в ней только секретаршу? Сегодня из-за жары она изменила своим строгим костюмам, надев облегающее черное платье выше колен с неглубоким вырезом и рукавами до локтя. Но все равно она выглядела чопорной и суровой. Черные чулки выгодно подчеркивали стройность длинных ног, но обычные черные лодочки на низком каблуке портили картину. Волосы были собраны в привычный узел, а из косметики она в этот день воспользовалась только губной помадой орехового цвета, купленной в близлежащем магазине меньше чем за два доллара. Запах духов, которыми она воспользовалась утром, давно выветрился.

Она выглядела и чувствовала себя бесцветной. Безликой. Бесполой.

В стиле одежды и цвете лица она явно проигрывала другим девушкам, работающим в приемной. Каждый день они выглядели так, словно успели с утра посетить салон красоты и модный бутик. Никогда раньше Оливия не завидовала умелому макияжу, модным открытым платьицам и коротким обтягивающим юбкам, а сейчас вдруг позавидовала. Но теперь уже поздно думать об этом. Оливия взяла черную сумочку и вышла в коридор. Слишком, слишком поздно!

— Фил Болдуин наблюдал за нами из окна, — с удрученным видом сообщила Оливия в тот момент, когда Льюис выезжал через ворота предприятия и вливался в поток машин.

— И?.. — бросил на нее Льюис хмурый взгляд.

— Он наверняка что-то заподозрил. Никогда такого не было, чтобы мы вдвоем уезжали куда-нибудь средь бела дня.

Льюис хмыкнул.

— Конечно, человек со столь сомнительными моральными принципами мыслит весьма однобоко.

Оливия промолчала. Она не хотела напоминать Льюису, что Фил наверняка заметил их отсутствие на рождественской вечеринке. Он не мог не заметить, поскольку Оливия сначала флиртовала с ним, а потом исчезла вслед за боссом, да еще с бутылкой шампанского в руках. Поскольку ни один из них не вернулся, Филу не составило труда сложить два и два, а получив четыре, он, к сожалению, не ошибся.

— Я знаю, в каком направлении работают мысли, Оливия, — произнес Льюис. — Но подозревать и знать наверняка — разные вещи. Фил достаточно разумный человек, чтобы понимать, что распространение сплетен о своем работодателе чревато увольнением и разбитой физиономией.

— Хорошо, если это так.

— Поверь, если он скажет хоть слово, вылетит с работы в тот же день.

— О да! Это немедленно остановит все слухи, иронично заметила Оливия.

Льюис бросил на нее удивленный взгляд.

— Это оборотная сторона твоей натуры, неизвестная мне до сих пор?

Оливия покраснела и отвернулась к окну.

— Не надо обижаться. Я люблю остроумных женщин.

— А я не люблю, когда в моей жизни возникают проблемы.

— Работать на меня стало для тебя проблемой?

— Уехать средь бела дня из офиса вместе — проблема. Все-таки я должна доверять своим инстинктам. Мне следовало уволиться еще пять недель назад.

— Я бы не принял твое заявление.

— Ну, это вряд ли. Если вы забыли, могу напомнить, что служащие имеют право уволиться.