– Разве можно придумать того, чего не было?…

Такой вопрос ставил мачеху в тупик: не могла она толком объяснить способность людей фантазировать. А мальчик продолжал, видя замешательство матери:

– Я сам слышал, как кошки разговаривают. Даже видел Карлсона на крыше соседнего дома. Он так гудел пропеллером, что в ушах звенело.

Груня улыбалась и только разводила руками.

Когда мальчику подоспело время идти в школу, его жизнь опять перевернулась в крутом вираже: однажды мама Груня не пришла за ним в садик. Воспитательница, досидев с ребёнком дотемна, отправилась к нему домой. Груни на месте не оказалось, и огорчённая работница детского садика вручила Виталика соседке. Подошла ночь, мачеха так и не появилась, и соседка вызвала милицию. Потом были поиски… безрезультатные. Так Виталик попал в милицейский детский приёмник.

Ознакомительная беседа с молодым инспектором, симпатичной брюнеткой, Кларой Семёновной, предрешила судьбу мальчика.

– Что ты умеешь делать? – мягко спросила она.

Ребёнок поводил глазами, осмотрел комнату с решётчатым окном и серьёзно сказал:

– Я могу всё. Только не сам, с помощниками.

– Какими?

– Они меняются. Сейчас дружу с отставным солдатом Иваном. Он поможет мне варить кашу из топора… Топора у меня нет, а, вот, молоток есть в кладовке у мамы Груни. Там ещё крыса Машка живёт. Мы с ней лук чистили для картошки… толчонки.

Если бы это был не ребёнок, Клара Семёновна возмутилась бы, а так, глядя на сосредоточенное, серьёзное детское лицо, еле сдержала смех. Однако, после упоминания крысы, не удержалась и расхохоталась. А мальчик невозмутимо продолжал:

– С вороной Гертой мы собирались слетать на север за настоящим мороженым. Теперь не знаю… Мама не приходит… Наверное, Соловей-разбойник стал шалить… Забрал её в служанки…

Инспектор перестала смеяться и вдруг предложила дрожащим от волнения голосом:

– А давай ты поживёшь у меня, пока мы ни заберём у разбойника твою маму?

– А пшено у вас есть?

– А как же, – блеснула глазами незамужняя женщина.

– Топор я знаю, где достать. Мы такую кашу с Иваном сварганим!

Эту ночь Виталик спал на новом месте, в новой кровати, после чтения сказок Андерсена. Ему снились прекрасные феи, которые обещали расправиться с Соловьём-разбойником и освободить из его когтистых лап маму Груню. Но сказка не стала былью: мачеху так и не нашли, а Виталик остался на попечении у Клары Семёновны. Тут и в школу пошёл.

Учился в целом неплохо, пользовался авторитетом среди одноклассников как заводила игр и оригинальный выдумщик. Учителя сразу же обратили внимание на склонность Виталика фантазировать. Некоторым нравилась такая особенность ученика, другие же раздражались до истерики. Скажем, на уроке математики он мог выдать свое решение простой задачи о яблоках.

– У Вани было три яблока, а у Кати пять. Яблоки они сложили в одну корзину. Сколько яблок стало в корзине? – мерным голосом читала условие задачи для первого класса молодой наставник младших классов, худая, с узким скуластым лицом, Луиза Матвеевна.

Она пробежалась взглядом по ученикам и остановилась на Виталике:

– Нам подскажет Параноев?

Мальчик ответил не сразу. Он встал, посмотрел в окно, за которым виднелась акация с чирикающим воробьём на голой веточке, и задумчиво сказал:

– Яблоки могут превращаться в птиц и летать. Корзина может оказаться пустой…

Кто-то хихикнул, потом прыснула девочка с косичкой и через секунду весь класс весело загудел. Учительница не оценила выдумки, прикрикнула на детей и, сохраняя строгость на лице, попыталась вразумить Виталика:

– У нас урок математики, а не юных фантазий!

Мальчик нахмурил лоб, покривил губы:

– Три.

– Что три? – теряла терпение учительница.

– В корзине осталось три яблока, потому что Катя свои… съела бы обязательно. Знаю я таких…

– Два. Садись Параноев!

– А Ваня, он добрый, свои яблоки не тронул бы…

– Выйди из класса, шут балаганный! – уже зеленела Луиза Матвеевна.

Виталик пожимал плечами, виновато опускал голову и покидал класс…

И игры предлагал детям соответствующие.

Скажем, в Иванушку-дурачка. В одну из перемен уборщица баба Лида чуть не лишилась чувств от такой картины – по коридору самостоятельно двигался стол. На нём сидел Виталик и покрикивал:

– Вези-ка меня, печка, в царские хоромы к самой царевне!

Ребятня плотным кольцом окружила самоходную “печку” и весело, с непосредственным детским энтузиазмом поддерживала “дурака”, скандируя:

– Иван-дурак! На печке сидел, головой угорел!

Для “печного” эффекта, дети подпалили тряпку, которой баба Лида мыла полы. Кто-то намотал дымящуюся материю на швабру и шёл с ней сзади стола, имитируя дым из трубы.