— О? — Седые брови доктора приподнялись. — Ну, тогда… кажется, ваш убийца чуть не отправил на тот свет четвертого человека. Вынужден предупредить, — его голос понизился до шепота, — что могут быть новые приступы.

Это заявление заставило тревогу, тлевшую внутри Мэтью, взметнуться пламенем.

— Что? Нет! Джулиану нужен отдых, вот и все! — запротестовал он.

— Я могу туго перебинтовать ребра, чтобы уменьшить боль, но она не исчезнет волшебным образом, да и сама перевязка будет очень болезненной… мягко говоря. У меня с собой есть лауданум [160] , который успокоит его и поможет ему заснуть. Хотя я и не большой сторонник этого лекарства, но, вынужден признать, оно работает. Что касается внутренних повреждений, то тут совсем другая история. Может так случиться, что поможет кровопускание, но гарантий никаких… в общем, чтобы ускорить процесс, мне нужен ланцет.

— Что? — Мэтью ощутил дрожь. — Господи! Я знаю, что может сделать с пациентом кровопускание, доктор, и я совсем не уверен, что оно вообще помогает!

— Молодой человек, у меня просто нет других предложений. У него жар и учащенное сердцебиение. Обычно сломанные ребра заживают сами собой примерно за пару месяцев. А у нас здесь случай с осложнениями. Ваш напарник вполне может скончаться прямо в этой постели, а если распространится инфекция, это произойдет и того быстрее.

— Никакого кровопускания, — отрезал Мэтью. Он приложил руку ко лбу, вспоминая, как несколько лет назад скончался его наставник и друг магистрат Айзек Вудворд. По мнению Мэтью, отвратительный процесс кровопускания лишь усугубил болезнь магистрата и, вероятно, убил его. — Пожалуйста, — дрогнувшим голосом обратился Мэтью к доктору, — не надо кровопусканий. По крайней мере, пока.

— Ну, хорошо. Я подожду. Но это на вашей совести, не на моей. Уяснили?

— Да.

Наконец, пытка перевязкой закончилась. Джулиану дали лауданум, и он, слава богу, уснул. Мэтью вышел из комнаты, потому что больше ничего не мог для него сделать. Кларк оставил небольшой пузырек с лекарством и точные инструкции о том, в каких дозах его принимать, если Джулиан вдруг проснется и снова будет мучиться от боли. Затем доктор потратил несколько минут, вычищая рану Мэтью и промывая ее жгучим красным раствором, после того, как была наложена повязка, он попросил пять шиллингов за работу. Когда монеты были отданы, доктор пожелал хозяевам и постояльцам гостиницы счастливого Рождества и отправился домой…

— Некоторые формулы чертовски запутанные, — повторил Файрбоу, продолжая изучать книгу ядов и останавливаясь на некоторых записях, которые находил особо интригующими. — Хотя есть и достаточно простые. Все основано на силе растительных экстрактов.

Мэтью пришлось задать мучивший его вопрос:

— Как вы думаете, вы сможете помочь Берри?

— Честно говоря, ничего не могу сказать, пока не увижу ее. Здесь есть три формулы, которые потенциально подходят под ту, что использовал Риббенхофф. Для начала мне нужно изучить субъект, это все, что я могу сказать.

«Субъект» вместо «пациентки», — подумал Мэтью. Типичный Файрбоу, чья врачебная этика находится где-то на уровне бесчувственного бревна.

Мэтью оставил Файрбоу наедине с чтением и тихо проскользнул в комнату Джулиана. Беспокойство о нем не утихало с момента отъезда доктора Кларка.

Кожа Джулиана была почти серой, веки остались опущенными, даже когда Мэтью закрыл за собой дверь. Если б не хриплое тяжелое дыхание и едва вздымавшаяся грудь, можно было бы подумать, что мистер Девейн отошел в мир иной.

Постояв несколько секунд и не дождавшись никакой реакции, Мэтью подумал, что ему стоит уйти и не беспокоить раненого. Однако когда он уже повернулся к двери, до него донесся тихий измученный голос Джулиана:

— Какой сегодня день?..

— Двадцать четвертое.

— А… время?

— Около двух.

— Доктор ушел?

— Он был здесь вчера, — покачал головой Мэтью.

— Он меня бинтовал… — прошептал Джулиан, поморщившись. — Черт, как в тиски загнал. Я едва могу дышать…

— Тебе больно?

Джулиан посмотрел на него, как на умалишенного.

— Ха, — тихо выдавил он.

— Могу дать лауданум. Доктор оставил…

— Нет. Черт возьми, нет. — Он слегка пошевелился под одеялом и болезненно сморщился. Затем вымученно ухмыльнулся. — Со мной совсем все плохо, да?

— Не стану скрывать: ты знал времена и получше, — кисло усмехнулся Мэтью.

Джулиан попытался посмеяться, но вновь скривился от боли и попытался восстановить дыхание, на что, казалось, ушли последние силы.

— А ты?.. — едва слышно прошептал он. — Как… ты? Выглядишь паршиво.

— Просто не выспался. Прошлой ночью проспал, может, часа два. Мне снилось, что Лэш и Блэк преследуют меня на каком-то странном корабле, который и не был толком кораблем. Его тянули огромные морские коньки, а оба борта щетинились множеством пушек.

— Они тебя поймали? — устало спросил Джулиан.

— Нет. Они собирались, но я успел добраться до земли и наблюдал, как они подплывают ко мне все ближе, ближе… а потом они растаяли.