— Правда? — спросил Мэтью, и это слово будто вертелось у него в голове болезненной юлой.

— Абсолютная. Но это никогда нельзя было доказать. Ходил слух, что Осли напился как свинья в какой-то таверне и что-то рассказал об этой… об этой практике кому-то из своих шлюх. Она передала дальше, и… но я уже сказала, доказано это не было никогда. Но все равно от этого человека меня передергивает. Просто я его не любила, вот и все.

— Но разве можно верить шлюхе? — спросил Поллард, пожав плечами.

— Вы были адвокатом Осли. Как же вы могли представлять одновременно и Пеннфорда Деверика, и Осли?

— А в чем проблема? Обоих клиентов моя фирма унаследовала от Чарльза Лэнда. Я вел юридические и финансовые дела Осли, его нравственность меня не касалась. А если вы хотите посеять раздор между миссис Деверик и мною, вас удивит, насколько она хорошо понимает — как понимал и ее муж, — что юрист — это инструмент для определенных целей. Выносить суждения о ком бы то ни было мне не пристало.

— Хотя теперь, когда Пеннфорда нет, могла бы произойти перемена юридической фирмы, если бы Осли остался в живых, — сказала миссис Деверик. — Инструмент вы или не инструмент.

— Еще один вопрос к вам. — Мэтью продолжал смотреть на Полларда. — Поскольку вы вели финансовые дела Осли. Как это он мог себе позволить столько просаживать за игорными столами?

Рыжевато-каштановые брови Полларда взметнулись вверх:

— А откуда вы знаете, сколько он проигрывал? Если проигрывал вообще?

— Я много раз видел, как он проигрывает.

— Вот как? И как это получалось? Вы за ним следили?

— Я… я его просто видел, вот и все. В тавернах.

— Я полагаю, — ответил Поллард, — что иногда он проигрывал, иногда выигрывал. Если подсуммируете, может быть, даже окажется, что он был слегка в плюсе.

— Он был омерзителен. — Миссис Деверик вложила письмо в конверт. — А Годвин — отвратителен. Это и есть ваши ответы, мистер Корбетт. — Она отдала конверт. — Надеюсь, они окажутся вам полезны.

«Вряд ли», — хотел он сказать, но надо было заняться полученной информацией и просеять ее, как тонкий песок. Мэтью взял конверт и оперся на спинку своего сиденья. Карета покачивалась в ритмичном беге лошадей.

— Мое мнение, если мне позволено будет его высказать, — начал Поллард и остановился, проверяя, что сейчас его не щелкнут по носу, — таково, что этот самый Маскер покинул город. Я думаю, что указ оказал свое действие, как бы ни жаль нам было терять доход от таверн из-за гнева лорда Корнбери. Я хочу сказать: если бы Маскером был я, зачем бы я стал болтаться на месте преступления?

— Может быть, потому что ваша работа была бы еще не окончена? — спросил Мэтью, бросив на него острый взгляд.

— Моя работа? И в чем же эта работа могла бы состоять, сэр?

— Не знаю.

— Слышали, мадам? — Голос Полларда звучал почти ликующе. — Ваш сыщик не знает. Корбетт, я вам дам один бесплатный совет, и отнеситесь к нему внимательно. Вернитесь к вашей роли клерка и бросьте эти смехотворные попытки строить из себя главного констебля. Вам куда лучше подходит…

— Минутку, — перебил Мэтью. — Повторите, пожалуйста?

— Что повторить?

— Вы сказали: «Я вам дам один бесплатный совет, и…»

— Не могу понять, о чем вы сейчас толкуете.

— «Отнеситесь к нему внимательно», — вот что вы сказали, — произнесла миссис Деверик, с любопытством глядя на Мэтью.

— Да. Вы не могли бы повторить эту фразу, мистер Поллард?

Поллард улыбнулся, нахмурился. Улыбнулся снова:

— Вам голову напекло, Корбетт?

Мэтью пристально смотрел на него. «Я пометил страницу, — сказал вчера голос Маскера, заглушенный тканью. — Отнесись к ней внимательно».

— Просто повторите. Вам не трудно?

— Я уже это сказал, почему я должен повторять? По вашему требованию?

— По моей просьбе.

— Да господи боже мой! — скривилась вдова. — Поллард, повторите!

— Ладно. В конце концов, что такого, если какой-то псих просит повторить фразу, которую я уже и не помню, чтобы сказал? Отнеситесь к нему внимательно, отнеситесь к нему внимательно, отнеситесь к нему внимательно! Ну как, припадок у вас не случился?

Мэтью прислушивался к чему-то — к чему-нибудь, что напомнило бы ему вчерашний ночной голос, но ничего знакомого не поймал ни в тембре, ни в интонации. Все же голос был такой заглушенный — быть может, человек говорил сквозь зажатый во рту галстук… и трудно было сказать, симулирует Поллард или нет. Невозможно решить, подумал Мэтью, но все же продолжал пристально смотреть на Полларда.