— Я детектор, — сказал он.

— Кто-кто? — Седые брови нахмурились еще сильнее.

Не годится, подумал Мэтью. Если хочешь, чтобы тебя воспринимали как профессионала, должен хотя бы уметь назвать свою профессию.

Он на месте придумал слово и произнес его с неколебимой уверенностью:

— Я — детектив.

— Так я же и спрашиваю: кто-кто?

Но тут, к счастью, внимание бармена отвлекла красивая седая женщина примерно тех же лет, зашедшая за стойку через другой вход.

— Лизбет! — попросил он. — Погляди-ка и скажи, кто это, по-твоему.

Она отставила кувшин, который хотела наполнить, и присмотрелась к портрету. Мэтью увидел, что и она нахмурилась. У него екнуло сердце: это означало, что она что-то наверняка знает. Испытующие карие глаза посмотрели на Мэтью, потом она отвернулась к бармену:

— Это Эмили Свенскотт.

— Вот и я так подумал. Этот молодой человек говорит, что приехал из Нью-Йорка. Он там этот… ну, какой-то юрист. И говорит, что его клиент желает опознать женщину на портрете.

— Эмили Свенскотт, — повторила Лизбет, обращаясь к Мэтью. — Можно ли спросить, кто ваш клиент и откуда у вас этот рисунок?

— Боюсь, что вынужден буду хранить конфиденциальность, — ответил Мэтью, стараясь говорить как можно более дружелюбно. — Сами понимаете, закон требует.

— Пусть так, но где миссис Свенскотт?

— Минутку. Вы абсолютно уверены, что узнали в этой даме Эмили Свенскотт?

— Так же, как в том, что сейчас вижу вас. Миссис Свенскотт выходила мало, но я однажды встретила ее на кладбище у церкви Христа. Я пришла навестить могилу сестры, а миссис Свенскотт клала цветы на могилы сыновей.

— Цветы? — Он хотел на самом деле спросить «Могилы?», но слово застряло в горле.

— Да. Она была очень доброжелательна, рассказала мне, какие цветы лучше привлекают бабочек. Кажется, ее старший сын, тот, который утонул, любил их ловить.

— Вот как, — сказал Мэтью, полуоглушенный. — Старший сын.

— Ужасный случай, — вступил в разговор бармен. — Одиннадцать ему было, когда утонул, насколько я помню.

— А сколько у нее было сыновей?

— Вот эти двое, — ответила Лизбет. — Младший умер от лихорадки, когда ему было… сейчас…

— Еще и шести не было, — подсказал мужчина. Мэтью подумал, что он, наверное, муж Лизбет, и «Семью звездами» они владеют совместно.

— Мы с Томом слыхали, что миссис Свенскотт болеет. — И снова карие глаза пристально посмотрели на Мэтью. — В своем доме. А потом она просто исчезла. Вы знаете, где она?

— Знаю, — ответил Мэтью одновременно и с облегчением, и настороженно.

— Так зачем вам для опознания нужен портрет? — спросил Том. — Ну, раз вы знаете, где она?

— Вина, пожалуйста! — крикнул кто-то из посетителей в строну бара. И это было очень удачно для Мэтью, потому что бармену пришлось вернуться к работе, и от вопроса удалось уйти.

Однако недалеко.

— Так где миссис Свенскотт? — спросила Лизбет.

— Она действительно больна, — ответил Мэтью. — К сожалению, ее возможности общения очень сильно снизились.

— Я бы и не сомневалась. Учитывая, что ей пришлось вынести.

— Вы имеете в виду смерть ее сыновей?

— О нет, — ответила женщина, и губы ее сжались. — Это, конечно, было очень плохо. Но я о той трагедии.

— О трагедии? — переспросил Мэтью. — А что это была за трагедия?..

Вернувшийся Том услышал последнюю фразу.

— Несчастный случай или преступная небрежность, на ваше усмотрение. Ни то ни другое доказать не удалось, но мистера Свенскотта признали ответственным, и суды отобрали почти все. Конечно, его предприятие было застраховано, но репутация погибла. И это стыд и позор, потому что оба они — люди хорошие и достойные. Он всегда был со мной любезен, хотя с его женой я не была знакома. Но когда пять человек погибли, и еще двадцать с лишним были на грани смерти, кого-то нужно было назначить ответственным.

— Пять человек погибли? Как?

— Плохое вино, — сказал Том. — Чем-то загрязненное. Никто так и не узнал, как и чем. Случилось это в «Белом лосе», на Арк-стрит, сразу за Четвертой улицей. Теперь, конечно, там уже никакой таверны — на таком месте никто снимать помещение под таверну не станет. Когда это было? — повернулся он к Лизбет.

— В девяносто седьмом, — ответила его жена. — В середине лета.

Эту дату Мэтью отметил. Джоплин Поллард говорил, что Деверик купил оптовую фирму в Филадельфии в девяносто восьмом, но купил ее у человека по имени Айвз, который остался здесь управляющим. «Древняя история — для деловых людей».