– Мм… – протянула Люси. – Еда не для кавонов. Слишком шустрые! – Видимо, тема еды навела её на другие мысли – Леон почувствовал, как Люси помрачнела: – Шола плавает так близко, совсем близко! Она издаёт громкие щелчки! Мне страшно, мегастрашно!

– Понимаю, – нахмурился Леон. – Попрошу Билли быть с Шолой построже. Это никуда не годится – что она тебя притесняет.

Самке кашалота трудно не воспринимать Люси как добычу: кальмары и осьминоги – её любимое лакомство. До сих пор всё обходилось: у Люси был микрочип для отслеживания её местоположения, сигналы которого улавливала Шола. Фатальная ошибка исключена. Но сейчас, похоже, соблазн для Шолы слишком велик. Кашалоты издают щелчки и по эху от них ориентируются под водой – а ещё оглушают ими жертву.

– Кто-то идёт, – вдруг предупредила его Люси, и действительно – переборка открылась. Хорошо, что у Люси такое острое зрение. К тому же, хотя у неё нет ушей, она чувствует вибрацию шагов на станции.

Леон узнал девочку с поверхности – Кариму, и сердце у него учащённо забилось. Он ещё не до конца в ней разобрался. Когда подтрунивания над ней стали обидными, заступился он за неё больше по привычке: он не выносил, когда кого-то дразнят, каким бы смешным ни был розыгрыш.

Карима медленно приблизилась, и Леон впервые заметил, что она чуть прихрамывает на левую ногу. Но приставать к ней с расспросами он не собирался.

По крайней мере, Карима, увидев Люси, не отпрянула. Да и Люси чужих не очень боится: она с любопытством протянула навстречу Кариме щупальца, тщетно пытаясь установить с ней контакт сквозь стекло.

– Через окно я не чувствую её запаха и вкуса, – пожаловалась она, заглядывая маленькими глазками с горизонтальными зрачками-чёрточками внутрь станции. – Кто это?

– Какие глаза! – сказала Карима. – Напоминает существо из космоса.

– Её зовут Карима, она здесь в гостях, – объяснил осьминогу Леон, подыскивая слова для ответа Кариме – остроумные и интересные. Но вести разговор одновременно с двоими было проблематично, поэтому он лишь пробормотал: – Да, что-то такое есть. – Наверное, сейчас он выглядит полным идиотом – и как назло, перед этой уверенной в себе девочкой.

– Что она говорит? – стала допытываться Люси, и Леон ей перевёл. Ему тут же пришлось объяснять, что такое космос. – Скажи ей, пусть выходит – поплаваем вместе, – пригласила Люси.

Леон, вздохнув, передал её слова Кариме:

– Она хочет, чтобы ты вышла и поплавала с ней, но из-за запрета на ныряние это невозможно. – Он отважился взглянуть на Кариму сбоку. Та восхищённо разглядывала Люси в смотровое окно, и Леон немного расслабился. – Осьминогам очень важны обоняние и осязание, – объяснил он. – Когда они хотят с тобой познакомиться, то залезают на тебя и пробуют на вкус присосками.

Карима засмеялась:

– И одновременно проверяют, съедобен ли ты?

– В принципе да, – кивнул Леон, но, когда Карима повернулась к нему и он увидел выражение её лица, торопливо добавил: – Не волнуйся – для людей осьминоги неопасны. Они могут разве что нечаянно выдернуть у аквалангиста дыхательную трубку или что-нибудь в этом роде. А когда Люси была маленькой, то однажды укусила одного из моих наставников. Но больше такого не случалось.

– Укусила?!

– Да. У осьминогов мощные челюсти, похожие на клюв попугая. Ими удобно колоть панцирь раков.

– Вот как. А тот, кого она укусила, остался без пальца?

– Да ну, отделался синяком. Тогда Люси в расправленном виде была не больше зонтика. – Леон не упомянул, что укус, к счастью, не проник под кожу: слюна осьминогов ядовита. Этим ядом они разжижают добычу, а потом шершавым как тёрка языком выскребают мясо из раковины или панциря. Нет уж, об этом лучше не рассказывать: звучит как в дешёвых фильмах ужасов, которые бортовой врач Чон иногда смотрит у себя каюте.

Карима наклонилась к стеклу, и её лицо оказалось на уровне глаз Люси:

– Я с удовольствием к ней приду, если она пообещает меня не кусать. Только мне надо сначала спросить разрешения покинуть станцию. Можешь ей это сказать?

– Ладно. – В присутствии других Леон использовал жесты: пусть думают, что он объясняется с Люси так же, как Билли, Том и Джулиан со своими животными – на искусственном языке долслан, разработанном для работы с ручными дельфинами. Однажды он попытался намекнуть Тиму, как они с Люси общаются на самом деле, но Тим счёл это шуткой. С тех пор Леон об этом больше не заговаривал.

– Я не кусаю людей. Зачем ей просить разрешения? Она тоже детёныш, как ты? – Люси прилипла к стеклу всеми восемью щупальцами. – Скажи ей, что у неё глаза как маленькие стеклянные кальмары.

Леон скрестил руки на груди:

– Такой ерунды я ей говорить не буду! Хочешь, чтобы я ещё больше опозорился?

Карима восхищённо приложила ладонь к середине иллюминатора:

– А что она сейчас делает?

Леон проследил за её взглядом: