— А у вас нет мази, которая бы затянула раны без шрамов? — с надеждой глянул на целителей Кьяр.

— У меня нет столько денег… Ты представляешь, сколько её нужно на всю спину? Даже если мы все сложимся, нам не хватит… — Аэн и сам думал об этой мази, но она была ужасно дорогой. И если чтобы, например, убрать с лица какую-нибудь мелочь, можно было купить немного, то на спину Наи нужно было столько золота, сколько не было даже у Кьяра. Такую трату мог бы себе позволить Ариен, но он, вероятно, уже был мёртв.

На самом деле, не было никакой особой разницы, будут у Наи шрамы или нет, просто мужчинам было горько осознавать, что грубые рубцы изуродуют её молодое, прекрасное тело. В их мире было сложно прожить, не получив ни одной памятной отметины от монстра или меча. Шрамы были почти у всех, но кто-то их сводил из эстетических соображений, кто-то, наоборот, с гордостью демонстрировал, кому-то было всё равно. Но если шрам Наи от удара феникса и можно было считать достоинством — ведь она выжила, столкнувшись с воплощением стихии, то рубцы от наказания — нет. Такие отметины от плети как останутся у предводительницы, были клеймом на всю жизнь, а ведь женщине было всего двадцать шесть.

Пока целители делали свою работу, в кабинет вошла одна из помощниц Матери Ар'тремон и приказала Асину идти за ней. Мужчины переглянулись и проводили его сочувственными взглядами, одними губами желая ему держаться. Вряд ли бы его убили, но наказали бы точно, ведь он всё знал и молчал, а, значит, пошёл против Матери.

***

Войдя в зал центрального здания Дома Ар'тремон, Асин убедился, что пришло время и ему платить за свои решения. Мать Ар'тремон сидела на своём месте главы, возле неё была её помощница, рядом стоял один из Мастеров Дома, которому и приказали вытащить из сознания Асина всё, что могло бы заинтересовать женщин.

Маг едва начал ворошить его память, когда в зал вошла Мать Ран с ещё одним Мастером, только уже её Дома.

— Воспитываешь? — усмехнулась она. — Не возражаешь, если я тоже послушаю, что из него вытянут?

— Узнаю подробности, — хмыкнула Мать Ар'тремон, — присоединяйся.

Асину просто повезло, что Мастер, которого она заставила читать всю его память с момента зачисления в отряд Наи, оказался мужчиной. Пока женщины отвлеклись на разговор, Асин мысленно отчаянно умолял его не лезть в те куски воспоминаний, которые были связаны с Тисс и их вторым заданием:

«Пожалуйста, это никак не связано с Ариеном, но эти воспоминания могут стоить жизни мне, конфликта между Домами и тебе тоже достанется».

«Куда вы ещё влезли?» — раздался голос мага у него в голове.

«Не могу сказать, но эта дурацкая история закончилась боем с Тисс на арене, и Мать Ран сейчас здесь только для того, чтобы убедиться, что Дом Ар'тремон ничего не узнает. Ты же первый под удар попадёшь!» — продолжал убеждать мужчину Асин.

«За кого ты на самом деле переживаешь?» — усмехнулся Мастер в его мыслях.

«За свой отряд», — врать, когда в его сознании была чужая магия смысла не было никакого.

«Ладно», — маг бросил быстрый взгляд на Мать Ар'тремон и остальных и стер из памяти Асина всё лишнее, а заодно и его просьбу.

Будь на его месте женщина, она бы ничего не стала слушать, но так как Мастер и сам долгое время пробыл членом отряда, он понимал беспокойство другого мужчины и рушить его будущее из-за женской ревности не стал.

Когда он закончил свою работу и рассказал всё, что узнал о Нае и Ариене, а заодно и о решении Асина молчать, едва успокоившаяся Мать Ар'тремон снова пришла в ярость и схватилась за плеть. К счастью, это была обычная плётка с несколькими лентами кожи, а не та, которой она била Наю, и особого вреда такая плеть не причиняла, больше просто принося моральное удовлетворение злящейся женщине.

— Ты не против, если я тоже загляну в его память? — спросила Мать Ран, наблюдая за наказанием.

— Делай что хочешь! — рыкнула Мать Ар'тремон, отбросив плеть. — Он больше не принадлежит Дому Ар'тремон. Передать всей страже и всем в Доме: Асин больше не имеет права носить имя этого Дома и переступать его порог!

Мастер Матери Ран ещё раз перекопала всю память Асина, но единственным воспоминанием о Тисс, которое она нашла, был бой на арене, а про Ущелье Фениксов вообще ничего не было, кто стёр эти воспоминания, она тоже не увидела. Мать Ран, выслушав мысленный доклад своего мага, хмыкнула и, сославшись на дела в Доме, удалилась.

— У тебя есть час, чтобы покинуть Дом Ар'тремон, — бросила Асину Мать Ар'тремон, тоже выходя из зала и уводя за собой всех остальных.

У Асина же было такое ощущение, что его пожевал и выплюнул какой-то монстр. Голова болела до тошноты, и он едва соображал, какие вещи ему нужно было собрать, чтобы уйти из своего теперь уже бывшего Дома.

Когда он доплелся, опираясь на все попадающиеся по пути стены до своей комнаты, его встретила женщина, чьё лицо ему сразу же показалось очень знакомым: у Ариена было лицо матери, такие же изящные, красивые черты и чёрные, как сама тьма, глаза. Женщина помогла Асину собраться и сказала, что, если ему будет что-то нужно в Доме Ар'тремон, он всегда сможет обратиться к ней. «Такая же добрая», — с грустью подумал мужчина, забирая свои вещи из её рук.