— Нет, — я скорчила изумленную гримаску. — У меня все в порядке.

В груди застыл холодный ком обиды.

Я старалась спокойно дышать и не дать ему прорваться на волю.

— Ну как же в порядке? — Она сложила руки перед грудью.

Весь её вид выражал такую милую дружелюбность. Не знай я ее лучше, могла бы и поверить в такое неподдельное участие.

Но мне хотелось дать ей сумочкой и только.

— Вадим сказал, что Семен выгнал тебя из дома. И уволил с работы. Так ты теперь что, нищая?

Ах, это Семен меня выгнал…

Семен, меня, значит, уволил с работы?

Я ничего не могла с собой поделать. Злость просто волнами затапливала мое сознание. Грозила смести все на своём пути.

И в первую очередь вот эту холеную сучку передо мной.

Так, значит, это Семён сказал? Интересно, это он своему другу такую версию задвинул или Вадим это сам придумал?

Интересно, а про то, что Вадик яйца свои ко мне подкатывал, он ей тоже рассказал?

— Никто меня из дома не выгонял, — твёрдо чеканила я слова. — И с работы я уволилась сама. А держаться только за кошелек мужика уже не модно, если ты не знала. Хотя, откуда тебе знать, твоя жизнь это только магазины и развлечения. Ведь у тебя же есть Вадик!

— Понятно. Ну, надо же, — у неё был такой невинный, изумлённый тон. — Ты так изменилась. Наверное, это от собственной неустроенности. Все же женщине нужен мужчина. Хотя бы даже для здоровья.

Я сжала челюсти.

Они что, все помешаны на сексе? Разве это проблема?

Деньги и постель — все, что их волнует в жизни?

— А я даже и не догадывалась, что ты такая. Думала, ты нормальная. Прости, но если честно, я не могу в это поверить. Потому что бросить такого мужчину, как Семён… Извини, Саша, но надо быть полной дурой.

— А кто тебе сказал, что меня интересует твое мнение? — я уже не могла сдерживаться.

Чем так хорош Семен? Деньгами? Членом?

А ее Вадим? Так он еще хуже!

Потому что не стесняется приставать даже к жене своего лучшего друга.

Я изо всех сил старалась сохранить свое лицо.

Только бы не опуститься до ее уровня, только бы не рассказать ей всю правду про ее муженька.

— Извини, я все-таки вышла на прогулку, — я закинула сумочку на плечо. — У меня не так много времени. Уже вечер, поэтому я, наверное, пойду.

— Да Боже мой, а для чего тебе не хватает времени? — Она издевательски захихикала. — Теперь у тебя нет семьи, теперь у тебя нет работы. Даже ребенка Семену ты так и не родила. Чем таким важным ты можешь заниматься, ты же бесполезная!

У меня потемнело в глазах от злости.

Я просто обошла Наталью и зашагала дальше по улице.

За спиной раздался ехидный смех, но я не повернула головы.

Прочь. Прочь от этого места.

Подальше.

Я перебежала дорогу прямо по проезжей части. Напротив был небольшой сквер.

Я отыскала свободную лавочку и села. Нервно достала из сумочки пачку с сигаретами и закурила.

Какая же сука, эта Наташа!

Не знаю, как у неё получалось, но она всегда доводила меня почти до истерики своими словами. Было больно самой себе признаваться, но меня действительно зацепили её слова о том, что у меня нет детей.

Как будто от этого я превращалась в неполноценную женщину.

Как будто Семен своим отказом от детей сделал меня бракованной.

Это был удар ниже пояса, и она, как женщина, очень хорошо это понимала.

Вот только я не понимала, зачем она мне все это говорила. Просто ради того, чтобы самоутвердиться? Зачем? Мы никогда не были подругами или соперницами. Я вообще никогда не интересовалась её жизнью.

Просто приняла, что наши мужья дружат, а значит, нам приходится иногда общаться.

И все.

Так, Саша. Давай успокаиваться. Эти люди — осколки твоей прежней жизни. Когда наступаешь голой ступнёй на осколок стекла всегда больно. Но на рану нужно надавить, чтобы капельки крови вынесли с собой всю попавшую туда грязь.

Нужно выдохнуть и забыть это все как страшный сон.

Раны заживают со временем.

Я прекрасно понимала, что этот разговор с Наташей меня опустошил. Выхолостил эмоции.

Пока я курила, в душе уже не осталось злости. Только глухая тупая боль где-то в сердце да ещё обида.

За что они так поступают со мной?

Я не понимала. Ведь я не делала никому из них ничего плохого, в том числе и Семёну. Но они, отчего то решили, что имеют право так со мной поступать. Предавать, унижать, издеваться.