— Если бы вы нормально выполняли свои обязанности, нам не пришлось бы выполнять их за вас на «вашей территории». — Едко заметил я.

— Я тебя спрашивал, пацан? — Уставился на меня красными от недосыпа глазами офицер. — Ты пришел на этаж охранять толстобрюха, а вместо этого устроил здесь бойню. Я уже не говорю о двух твоих дружках, неоправданно совершивших нападение на мирных жителей.

— Прежде всего, такой термин как «мирные жители» остался в прошлой жизни. Тебе стоит это зарубить себе на носу, офицер, как там тебя. — Внезапно в дверях появился Пончик. — Что до данной ситуации, то тебе, как офицеру, прекрасно известно, что все спорные ситуации, в которых участвует член одного из отрядов, решаются только при участии одного из офицеров штаба, отряда членом которого и является участник событий. Другими словами, сейчас твоя задача — вызвать сюда уполномоченное лицо, а не светить своей красной мордой.

Мой друг говорил это столь уверенным и надменным тоном, что я буквально опешил. Да и не только я. Офицер охраны превратился в соляной столб, и лишь пульсирующая на его лбу жилка свидетельствовала о том, что он не отбросил коньки от внезапного инфаркта.

— Я предлагаю нам всем немного успокоиться. — Уже более миролюбиво продолжил он. — Этот конфликт не выгоден никому из нас.

— Это вы устроили драку на моем этаже. — Заметил офицер.

— Возможно. Давайте мы с вами отойдем, переговорим с глазу на глаз.

Было хорошо видно, что офицер прямо таки горит желанием послать моего друга далеко и надолго. Но оценив расклад сил, и понимая, что перевес вовсе не на его стороне, скрепя сердцем, все же согласился.

— Хех, Пончик умеет договариваться. — Улыбнулся я. — Однажды ему даже удалось убедить нашу класс-рука допустить меня к пересдаче, когда я завалил один из тестов. А это тот еще подвиг, учитывая, что Марь Ивановна, подобного в принципе не допускает.

— Хорошо бы. — Тихо заметила Тома. — Тебе, кстати, Сёма, не кажется, что давать прозвище своему другу опираясь на его вес…

— Так его прозвище к весу отношения не имеет. — Заметив удивленный взгляд девушки, я пояснил. — Еще до катастрофы толстяк ежедневно заглядывал в продуктовый магазин около нашего дома, покупая там пакет свежеиспеченных пончиков. В момент, когда он в очередной раз заглянул на огонек, весь наш мир полетел псу под хвост. Так его и обнаружила моя мама в самый первый день на нижнем этаже, пригласила его к нам, отпаивала чаем и успокаивала. Там я и познакомился со своим другом. Он тогда сидел на кухне с потерянным видом и трясущимися руками, в которых был зажат скомканный пакет с пончиками.

— Семён, нам нужно уходить. Задачу никто не отменял. — Подошел ко мне Игорь.

— Я с вами.

Кряхтя, через силу я встал с пола. Ребра нещадно ныли, но в целом чувствовал я себя нормально. Ни тошноты, ни головокружения не было, а значит, сотрясение мозга меня миновало.

— В таком состоянии? Вали к себе и отлежись, а еще лучше загляни в мед-отсек.

— Да все нормально. Ребра немного задели, но в остальном я в полном порядке.

— Я провожу тебя. — Взяла меня за руку Тома.

На выходе из комнаты я нос к носу столкнулся с Пончиком.

— Я все уладил, друг. Претензий к тебе у местных охранителей не будет, а эту ситуацию замнут. На счет семьи Томы не переживай — охранители присмотрят, чтобы здесь не было проблем.

На этаже все, разумеется, уже знали о произошедшем. Да и не удивительно, когда множество людей вынуждены жить в столь стеснительных условиях, все друг друга знают, все прекрасно слышат и слухи о любой мелочи распространяются по этажам со скоростью лесного пожара. Нашу компанию провожали откровенно враждебными взглядами. Пару раз даже донеслись приглушенные проклятия в наш адрес. Люди везде остаются людьми. Не имеет значения, в какую ситуацию они попали, объединяться в группы, выбирать гласного или негласного лидера, тихо или открыто ненавидеть соседей — это было сутью, инстинктом, заложенным в людях на подсознательном уровне. Испокон веков люди ненавидели и воевали с теми, кто хоть малейшим образом отличался от них. Не имеет значения в чем отличие: будь то религия, политические взгляды, цвет волос, кожи. Да все это не имело ни малейшего значения, это были лишь поводы к тому, чтобы ненавидеть другого человека, чтобы объединить против него группу единомышленников.

Все это было очень хорошо заметно на примере нашего дома, где люди с разных этажей в буквальном смысле группировались по принципу этажности здания. Для них не имело значения из-за чего начался конфликт, им было глубоко плевать на то, кто прав, а кто виноват. Те люди, которых мы отметелили, были местными, а мы — члены отрядов, пришлые, а значит мы, априори, виновны. Будь у этих людей чуть больше смелости и решительности, мы бы не ушли с этажа на своих двоих.

— Кирюх, за Семёном приглядывай, ему сегодня крепко досталось, не хватало еще, чтобы он в самую гущу заварушки попал.

— Да все со мной нормально!

— Ну да, особенно нормально ты шатаешься, держась за ребра. — Хмыкнул Кирилл. — Люди на втором сейчас нужны, так что если хочешь помочь, помогай. Но в гущу не лезь, там и без тебя справятся.

— Ой ли! Сколько на втором этаже сейчас проживает людей? Четыре- пять десятков? Если они все…

— Спокойно. Бунты на втором отсеке случаются регулярно, и ничего страшного пока не происходило. Бывали драки, были массовые потасовки, но люди все же не совсем с ума посходили, в конце концов, никому из нас не свинтить с этой «подводной лодки», так что ничего серьезного они устраивать не станут.