— Как же печально, что у тебя, Фэрвейн, настолько короткая память, — картинно покачал я головой. — Ведь не так давно я предупреждал, что случится, если ты перейдешь черту. Но ты не внял. Значит биться будем немедленно. И знаешь, что, Лэдор?

Я приблизился к оппоненту почти вплотную, вперившись взглядом ему в переносицу. Дворянин с виду не дрогнул, но запыхтел громче.

— Не жди от меня снисхождения, — пообещал я, медленно вытягивая из ножен кинжал. — Готовься…

Лэдор испуга не показал, хотя я видел по его глазам, что биться на ножах ему очень не хочется. Но слово не воробей. Он не оставил мне выбора, хотя и прекрасно знал о последствиях. Пойдя на поводу своих эмоций, аристократ загнал нас обоих в тупик. Теперь я не мог оставить его оскорбления без ответа, а молодой нор Фэрвейн не мог принести извинений. Стало быть, мне придется их выбивать из него. И сделать это я должен раньше, чем свидетели нашей перепалки донесут кому-нибудь из старших офицеров о назревающей драке.

Рассматривал ли я возможность поражения? Скорее нет, чем да. Я в себе уверен. Проведенные в теле Ризанта месяцы меня научили многому. И грядущий поединок я воспринимал как небольшой экзамен. Эдакую проверку, которая покажет, насколько я вырос над собой с момента дуэли с Велайдом или с того дня, когда троица разбойников пыталась меня укокошить на мосту.

Нашим секундантом вызвался быть Аландор нор Лиримант — дружок Лэдора. Однако я не возражал против его кандидатуры. По уму мне следовало бы еще и своего выставить. Например, Айена или Салсина. Но разыскивать их — только время терять. Потому мы с оппонентом встали друг напротив друга и приготовились к схватке. Кирас мы не снимали, так что моими доступными целями оставались только конечности и голова аристократишки.

По моей позе нельзя было сказать, что я готов к бою. Я расслабленно встал, опустив руки. А мой противник поступил в точности как братец Ризанта. Он взял кинжал в правую ладонь и развернул корпус лишая себя преимущества работать еще и левой. Ну да мне же лучше.

Аландор объявил о начале поединка, и я двинулся по часовой стрелке, внимательно следя за каждым движением оппонента. Нор Фэрвейн сразу же решил показать, чего умеет. Первый его выпад был длинным и резким. Но всё же бестолковым. Я ушел от него влево, туда, где Лэдору будет неудобно орудовать клинком. И каким бы болваном тот ни был, а угрозу распознал быстро. Он поспешно вернулся в исходную стойку, а затем атаковал вновь.

На сей раз я отбил его кинжал левым наручем и тоже устремился вперед. Высокородный дурачок лишь по какому-то волшебному стечению обстоятельств спасся от знакомства с моей сталью. Она просвистела буквально в двух пальцах перед его физиономией. И тот, неистово выгибаясь назад, чуть не упал на спину.

Стараясь не дать мне развить успех, нор Фэрвейн взмахнул клинком крест-накрест. Он рассчитывал таким образом заставить меня отступить хотя бы на шаг. Но вместо я ударил его ногой, метя в руку с оружием. Жаль, промахнулся. Но зато унизительный пинок в бедро заставил пятиться уже самого Лэдора.

Понимая, что ничего не может со мной сделать, молодой офицер бессильно зарычал, а после бросился в безумную атаку. Он побежал на меня, размахивая кинжалом как сумасшедший. Сосредоточено парировав с полдюжины ударов, я наконец-таки подловил чужой клинок. Он всего на треть секунды остановился, вновь столкнувшись с моим стальным наручем. И моя свободная рука тотчас же метнулась вперед с нечеловеческой скоростью. Обхватив запястье нор Фэрвейна, я со всей силы дернул его на себя. Аристократишка что-то вскрикнул от неожиданности и потерял равновесие. Чтобы не рухнуть носом в землю, ему пришлось потешно семенить ногами, позабыв о защите. И вот тут уже я нанес ответный удар.

Мой нож с хрустом вонзился Лэдору чуть пониже сгиба локтя. Лезвие скрежетнуло по костям и застопорилось. Но я на этом не остановился, а еще провернул оружие, травмируя и разрезая нити сухожилий. Клинок оппонента выпал из ладони, а сам эльдмистр, пересиливая боль, издал звук, похожий одновременно и на шипение, и на рычание. Примерно так звучит разъяренный дворовой кот, которому протоптались по хвосту.

Всё еще удерживая руку Фэрвейна, я провел простенькую подсечку и свалил противника на землю. Он тут же попытался вскочить, но я припечатал его ногой:

— Лежи, Лэдор. Кровь уже пролилась, ты проиграл. Но если будешь настаивать, то я поработаю и над второй твоей рукой.

Поверженный поединщик гневно дернулся, но увидев решительный блеск моих янтарных глаз действительно предпочел сдаться. Он расслабился и прикрыл веки, словно стыдясь смотреть на мир после своего поражения.

И будто бы дожидаясь мгновения, когда все закончится, из толпы зевак раздался чей-то крик:

— Что вы здесь устроили?! Требую немедленно прекратить!

Из-за спин солдат к нам протолкнулся офицер с позолоченной пряжкой лиранта на поясе. Бегло окинув открывшуюся ему картину, он сразу понял, что здесь произошло. Хотя было б над чем голову ломать.