– Ученье – свет, а неученье – тьма!

Вера с Катей тревожно переглянулись, не понимая, что это творится с Тосей, а та, не теряя ни минуты, уже распахнула задачник и прилежно забормотала:

– Два поезда вышли…

Вера так изумилась, что даже нарушила клятвенное свое обещание никогда не делать уроков за Тосю.

– Дай я тебе помогу, – сердобольно предложила она.

Тося с готовностью пододвинула было к Вере задачник, но тут же отдернула его назад.

– Я сама… Раньше мне как с гуся вода, а теперь стыдно чего-то у доски ушами хлопать… С чего бы это, мам-Вера?

– Должно быть, взрослеешь.

– Что ж, логично! – сказала Тося голосом старой учительницы математики.

Катя ехидно кашлянула.

– Ой, не финти, Кислица! Это перед Ильей не хочется тебе позориться.

Тося подумала-подумала, покрутила головой и призналась:

– Что ж, и это логично: не хочу, чтоб ирод этот радовался! – Она уткнулась в задачник и вдохновенно забубнила: – Два поезда вышли навстречу друг другу… – На секунду Тося вскинула голову и по давней привычке по-своему прокомментировала условия задачи: – И не столкнулись, дьяволы!

Сама не отдавая себе в этом отчета, Тося уселась за стол спиной к Анфисе, чтобы не видеть ее перед собой и понапрасну не вспоминать, что Илья крутил с ней. Тут уж вспоминай не вспоминай – ничего не исправишь. Да и много чести для них, чтобы Тося ломала себе голову над бесстыжими их делами!.. И надо же было так случиться, что она живет с Анфисой в одной комнате и даже койки их стоят рядышком. А все комендант! Не мог, черт длинноногий, поселить Тосю в другую комнату. Правда, тогда она не подружилась бы с Верой, Надей и Катей… Вот жизнь: и так криво, и этак перекос!

Вера дорисовала карикатуру, легла на койку-гамак, взяла книгу, но читать не стала. Она с тревогой посмотрела на Надю, угрюмо сидящую в своем углу, уставясь в пол перед собой.

– Надежда, ты чего ужин не готовишь? Ксан Ксаныч скоро придет.

– Ужин? – очнулась от забытья Надя. – Да, ужин…

Она вытащила из-под койки корзину с картошкой и перерыла всю тумбочку в поисках ножа.

– Тоська, ты куда нож задевала?

Тося, старательно скрипевшая пером в тетрадке, замахала свободной рукой, показывая, что ни о каком ноже ничего знать не знает и вообще просит не мешать ее учебе. Анфиса молча вынула из тумбочки свой нож – тот самый, который всегда так ревниво оберегала от посягательства девчат, – и протянула его Наде.

– А ты подобрела, Анфиска, даже не верится! – удивилась Надя, беря нож. – Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

– Смотри на дежурство не опоздай, – не отрываясь от книги, сказала Вера.

Анфиса молча оделась и вышла.

– Чего это с ней? – спросила Надя. – Вроде призадумалась?

– На инженера она нацелилась, – пояснила всезнающая Катя. – Думает на скромность его подловить.

Надя кинула очищенную картофелину мимо миски с водой.

– Неужели и этого к рукам приберет?

– Уже клюнул, – отозвалась Катя и переложила лампочку из одного чулка в другой.

В дверь тихо постучали. Тося по старой памяти вскинула было голову и даже рот открыла, чтобы крикнуть свое любимое: «Входи, кто там такой вежливый!» – но вдруг раздумала и вернулась к задачке, довольная, что пересилила нелегкий соблазн.

– Да, – сказала Надя.

В комнату бочком проскользнул Ксан Ксаныч с новенькой самодельной табуреткой в руке.

– Вот! – торжествующе объявил он, выставляя табуретку посреди комнаты на всеобщее обозренье. – Обзаводимся с Надюшей помаленьку мебелью!

И тут уж Тося не выдержала, вскочила из-за стола и со всех сторон осмотрела табуретку. «Мебель» Ксан Ксаныча была хорошо остругана, крепко сколочена и выкрашена в яркий зеленый цвет. Все предусмотрел дотошный Ксан Ксаныч, даже вырезал полумесяцем отверстие в сиденье, чтобы удобней было переставлять табуретку с места на место.

– Ох и мастерущий вы, Ксан Ксаныч! – похвалила Тося, обводя пальцем полумесяц. – Мне бы такую табуретку ни в жизнь не сделать!

– А ты присядь! – попросил Ксан Ксаныч, счастливо улыбаясь.

Чтобы доставить доброму Ксан Ксанычу удовольствие, Тося шлепнулась на табуретку.

– Ну как?

– Век сидела бы, не вставала! Такая табуретка, я думаю, рубликов двадцать стоит?

– Попробуй купи такую за двадцать, – захорохорился Ксан Ксаныч. – И за четвертную не найдешь!

– Да, продешевила я, – поспешно согласилась Тося.

Ксан Ксаныч подошел к Наде, на правах жениха нежно пожал ей руку выше локтя и поставил табуретку в их семейный угол.

– Припозднилась я сегодня… – виновато сказала Надя и засуетилась у плиты.