– Есть, есть, - отозвался женский голос.

Мирош вошел в избу.

Посреди избы стояла невысокого роста полная молодая бабенка - жена Микуша. Была она в дубленой шубе, в теплой шали. Видно, собиралась куда-то, да Мирош ей помешал.

– Где хозяин?
– строго спросил Мирош.

Женщина поправила шаль на голове и молча, не спеша, словно издеваясь, стала застегивать шубу. Наконец она нехотя проговорила:

– Утром ушел куда-то на деревню.

Мирош нахмурился:

– Ты кого пытаешься обмануть, а? Говори правду, нам все известно. Ведь к белым ушел, да?

Она ответила, спокойно глядя в его покрасневшее от гнева лицо:

– Не знаю, кто это вам набрехал. Сегодня был дома.

– Не ври! Говори: когда ушел, с кем? Не приходил ли домой в последние дни? Ну!
– он стукнул прикладом об пол.

– Пошто зря громишь?
– нисколько не испугавшись, спросила Микушиха. Я же тебе сказала, к соседям ушел. Небось скоро вернется. А из дому он отродясь не бегал.

"Дай-ка я с другого боку попробую", - решил Мирош и попросил:

– Принеси-ка мне хлеба, есть сильно хочется.

– Нету хлеба, - ответила она, стоя по-прежнему посреди избы, как будто боялась сойти с места.

– Нету, говоришь? Вот я сейчас сам слажу в подпол, погляжу, какие там у тебя запасы, и заодно посмотрю, не прячешь ли ты там кого.

Женщина промолчала. Мирошу показалось, что она смутилась, это подогрело его решение.

"Может, там сам Микуш сидит?
– подумал он.
– Вот бы языка командиру доставить!"

Он рванул дверцу подпола и, держа винтовку наготове, стал спускаться по лесенке.

И тут, как только он ступил ногой на землю, над его головой - хлоп! закрылась дверца. Он ринулся было обратно, но женщина наверху успела припереть дверцу, а сама отбежала за печку.

Мирош выстрелил. Пуля, пробив пол, застряла в потолке.

– Открой, стерва, сейчас же!
– закричал Мирош.
– Не откроешь, я тебе весь дом разнесу. Слышишь?

Микушиха молчала, будто в воду окунулась.

В это время с улицы послышался говор, потом шаги нескольких человек.

"Беляки идут!
– как колом оглушила Мироша мысль.
– Ну, попал я в западню! Но живым я им не дамся!"

Он достал из кармана капсюли, зарядил обе бывшие при нем гранаты и, держа их наготове, стал ждать, что будет дальше.

– У меня в подполе красный сидит, - донесся до него голос хозяйки.

– Кто такой?
– спросил мужской голос.

Мирош по голосу узнал Микуша.

– Мирошка посадский, Окулин сын, - ответила Микушиха.

Микуш злорадно засмеялся:

– Ага, попался, свиное рыло!

Мирош из подпола смело ответил:

– Ну и попался! Дальше что?

И сразу белые в несколько голосов обрушили на него угрозы.

– Прощайся с жизнью!

– На штыки посадим!

– Кишки выпустим!

– Башку свернем!

Мирош им ответил:

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать!
– Он решил подзадорить врагов: - Чего же вы ждете - стреляйте! А то давайте я выйду, вы меня на улице застрелите. Думаете, я боюсь смерти? Нет, большевикам она не страшна. Меня убьете, другие останутся. Они продолжат то, чего не успели мы, довершат начатое нами дело!

– Ты там не агитируй!
– оборвал его Микуш.
– Без тебя про ваши дела знаем.
– Он подошел к лазу в подпол, сказал: - Только посмей выстрелить, тогда тебе тут же конец! Понял? Сейчас мы тебя оттуда вытащим.

– Откройте, я сам выйду, - отозвался Мирош, поднимаясь на две ступеньки.

– А ну, братцы, встаньте возле двери и берите его на мушку, обратился Микуш к своим, потом рывком открыл лаз, направил дуло своей винтовки в подпол: - Выходи, лешачий сын! Теперь ты от нас не уйдешь, красная кикимора!

Не слушая больше его ругательств, Мирош одну за другой швырнул вверх обе гранаты. Он слышал, как, стукнувшись о полати, они упали на пол. Мирош отбежал от лаза в дальний угол подпола.

– Гранаты! Беги!
– завопил Микуш и бросился к двери.

Оба взрыва ухнули почти одновременно. Зазвенело оконное стекло, с грохотом попадали на пол доски полатей, рухнула полка с горшками и прочей посудой, божница с образами.

Крик, стон...

Не успел Мирош и подумать о том, что нужно поскорее выбираться из западни, как ноги сами вынесли его наружу. Прыгая через распростертые на полу тела, он выскочил во двор, оттуда за ворота.