– Что-нибудь серьезное, дорогой? – спросила она настороженным тоном.

– Да, Нэнси, серьезнее не бывает – в России только что пытались убить Романова.

– И что, у них это получилось?

– По предварительным данным нет… помнишь, наверно, что у нас тут творилось после выстрелов в Далласе?

– Помню… – Нэнси села на диванчик и достала пачку Лаки-Страйк, – мне тогда 30 лет всего было… а тот стрелок, как его…

– Освальд, – подсказал Рейган.

– Да, Освальд, несколько лет в России прожил, и жена у него русская была… красивая, кстати.

– Будет грустно, если у этих покушавшихся на жизнь Романова вдруг найдутся американские ниточки…

– А к этому точно не приложили руку наши ребята? – уточнила Нэнси.

– Скажи, я часто тебе врал? – поставил прямой вопрос Рональд.

– Бывало, конечно, – не стала кривить душой она, – но в последние лет десять вроде бы нет.

– Так вот – даю тебе честное слово, что наши ребята здесь никак не замешаны.

– Дай-то бог, дай-то бог, – пробормотала Нэнси, но тут затрезвонил телефон.

– Извини, дорогая, государственные дела, – быстро сказал Рейган, и супруга немедленно вышла из комнаты.

Степанакерт, склон горы напротив здания обкома

– Лежать и не дергаться, тогда останешься живой! – раздался громовой голос, усиленный мегафоном.

Рашид притулившийся за большим камнем, отделявшим его от этого голоса, уже давно все понял и из двух зол выбрал меньшее.

– Лежу и не дергаюсь, – ответил он в ту сторону, откуда спрашивали.

– Оружие выкинь в сторону, – продолжил голос уже более спокойным тоном, – а сам вставай и руки держи, чтоб мы их видели.

Из-за камня вылетел сначала Стечкин, потом две гранаты типа РГД-5 и наконец длинный красивый кинжал.

– Встаю, не стреляйте, – сказал Рашид и медленно поднялся во весь рост.

К нему короткими перебежками приблизилось двое бойцов в камуфляже и с такими же Стечкиными наизготовке. Один остановился возле Ахмеда, опустился на колено, проверил пульс на шее. Потом на всякий случай забрал у него снайперскую винтовку и встал во весь рост.

– Этот двухсотый, – сообщил он напарнику, тот кивнул и скомандовал Рашиду лечь лицом вниз.

Потом он аккуратно, но сильно связал ему руки за спиной и обшарил карманы – ничего там не обнаружил и поднял Рашида за шиворот.

– Артем, – напомнил ему напарник, – действуем по схеме три.

– Я помню, – отозвался первый спецназовец, – отойди за тот камень и не мешай.

А Рашид тем временем глядел на бойца злыми глазами и ругался на узбекском языке.

– Ты думаешь, я не пойму, – ласково улыбнулся ему боец, – я у вас в Фергане два года прослужил. Так что давай переходи на русский.

– Ничего я тебе не скажу, – зло бросил Рашид, – даже не надейся.

– Скажешь, – все так же ласково ответил боец, – меня, кстати, Артемом зовут, а тебя как?

– Ибрагимом, – быстро соврал тот.

– Скажешь, Гимчик, все выложишь, как на ладони – сюда смотри.

И Артем вытащил из потайного кармана шприц и ампулу с ядовито-розовой жидкостью.

– Угадай, что это?

– Химка наверно, – озадаченно сказал Рашид, – или винт.

– Не угадал, – ответил Артем с хитрой улыбкой, – это скополамин… слышал что-нибудь про него?

– Нет, – хрипло отозвался тот.

– Сыворотка правды, если на понятном языке говорить. Сейчас вколю тебе пять кубиков, и ты все выложишь. И что знаешь, и что не знаешь.

– Врешь ты все, – хрипло продолжил террорист, – нет таких препаратов.

– Есть, – уверенно сказал Артем, – но понимаешь, в чем вся загвоздка…

– В чем? – попался на его удочку Рашид.

– Дозировка его очень индивидуальна – чуть меньше вколешь, клиент не колется, а чуть больше – копыта отбрасывает после часа в страшных мучениях. Подобрать точное значение очень трудно… но тебе я, так и быть, вколю максимальную дозу, чтобы ты вывалил всю подноготную, а потом скончался в корчах. Нравится такая перспектива?

– Нет, – мигом вылетело из него.

– А тогда расскажи все, что знаешь – даю гарантия, что в этом случае до суда ты точно доживешь.

– Слово офицера? – уточнил Рашид.

– Именно, слово капитана Советской армии.

И в следующие полчаса Рашид Мамедов, так его звали в советском Узбекистане, раскололся, что называется, до самой жопы. А еще через полчаса капитан Зубань доставил его в Степанакерт и передал с рук на руки своему командиру, майору Дербеневу. А тот доложил все обстоятельства лично Григорию Васильевичу Романову, который проходил курс интенсивной терапии в областной больнице имени товарища Семашко.