Так что нам нужен был свой человек на чёрном рынке. Желательно, чтобы он имел отношение к мафии. Таким образом, можно было бы надеяться, что его не запугают и не заставят предать, по крайней мере, пока ему самому не будет это выгодно. А кто мог нам найти такого человека, как не наш «законопослушный» адвокат?

Единственным условием для переговоров было то, что я должен был лично прийти на встречу.

За два дня, что мы восстанавливались после нападения, мне удалось починить и автоматон Сафонова. Хотя в него Кукша также внёс изменения, сделав его не таким мощным, но более ремонтопригодным.

Мы прибыли в Красноярск чуть раньше запланированного. Нам назначили встречу в огромном казино. На входе два амбала попросили сдать оружие, и неодобрительно посмотрели на автоматон Сафонова, который я взял с собой в качестве телохранителя, но пропустили нас. Этот механизм играл двойную функцию, во-первых, он охранял меня. Хотя Стас предлагал мне своего долговязого боевого автоматона, и мне кажется, тот был бы круче. Но была и вторая функция, которую долговязый, пока что, исполнить не может. Автоматон Сафонова, так как о его существовании знали многие и судачили чуть ли не на каждом углу, был бессловесным напоминанием того, что будет с теми, кто перейдёт дорогу нашему роду, даже если они супер-друпер Род, который съел собаку на наёмных убийствах.

Кстати банда штурмовых автоматонов притаилась неподалёку. Если нас попытаются захватить, то железные ребята зайдут с заднего хода, и многие из этих мафиози заплатят жизнью за такую наглость.

— О-о-о, господин Вадим, — криво улыбнулся человек, к которому нас привели. — Садитесь, — он вальяжно указал нам на два кресла перед своим столом. — Я — Вениамин Сергеевич Градов. Можете просто звать меня Вениамином. Он наклонился и как-то одновременно и вальяжно и по-деловому подал руку. Хотя его рукопожатие оказалось более сильным, чем я ожидал. Но он явно не демонстрировал силу, потому что сделал это коротко.

— Я слышал, что у вас есть что мне продать, и есть что купить, — снова развалился он в кресле.

— Мы хотели бы продать вот эти полимеры, — я протянул список того, что мы производим.

— О-о-о-о, — Вениамин улыбнулся. — Половина этих полимеров заявлена, как утерянная к производству. Неужели информация не верна?

— Мы заявили так, чтобы наши производства не искали, и не пытались захватить, — пояснил я.

— Дерзко играете, — одобрительно кивнул собеседник. Он был достаточно толст, хотя и не отвратительно толст. Однако из-за позы, в которой он сидел, у него было очень сложно увидеть шею из-за выступающего второго подбородка.— Но я вижу, что ваша уверенность не держится на чистой браваде, — кивнул Вениамин на автоматон Сафонова. — Я слышал, что автоматон, созданный для защиты бывшего главы рода Сафоновых физически не может служить другим людям. Как вы его перепрограммировали?

— Сафонов повредил его в бою, — заметил я, не желая раскрывать свои возможности.

— Зачем? — простодушно спросил собеседник, и увидев, что я замялся, рассмеялся. — Вадим, уже на каждом шагу говорят о том, что твой дар отнюдь не швыряться молниями.

— Это слухи, — заметил Валера.

— Вы слишком многим помогаете, — серьёзно проговорил Вениамин. — Не то, чтобы я против помощи, — поднял он руки в примирительно жесте, но затем резко опустил их и взглянул мне в глаза. — Просто надо помогать тем, кто что-то контролирует в этом мире.

— Император не просил меня о помощи, — пошутил я быстрее, чем успел подумать.

Вениамин сначала опешил, а потом рассмеялся.

— И снова дерзко играете, молодой человек, — заметил он. — Позвольте мне говорить с вами откровенно, — я кивнул. — В эру до Кодекса Войны, Император контролировал население планеты с помощь системы, выстроенной с участием родов. Родам было строго запрещено воевать друг с другом, даже соперничать, и это правильно, когда вы подчиняетесь единому центру вам делить нечего. Но с момента Войны Родов мы катимся по наклонной. Такого понятия как нон-комбатант уже просто не существует. Мы все сражаемся. Просто кто-то сражается с другими родами, чтобы стать могущественнее и крупнее. Кто-то, — он показал на себя. — Пытается получить за свою жизнь побольше удовольствия и обеспечить своим потомкам более менее безбедное существование. А кто-то каждый день сражается, чтобы было что вечером покушать. И последние, в настоящее время, поставлены на грань выживания.

Мы с Валерой молчали. Наш собеседник достал сигары, предложил нам и, получив отказ, закурил.

— Я не гуманист, — выпустил он колечко пыли. — Но даже я понимаю, что как только вымрет трава, вымрут и все, кто по этой траве ходит, все кто этой травой питаются, и все, кто питается теми, кто этой травой питается.

— К чему вы клоните? — задал вопрос Валера.

— К тому, — затянулся ещё раз Вениамин. — Что я не очень люблю рода. И не очень люблю Императора, хотя ему плевать на это. Но связываться с вами только из-за прибыли я не намерен. От вас мне деньги не нужны. Тем более, что связь с вами уже преступление в глазах каких-нибудь Сафоновых.

— А что же вы хотите?

— В городе, здесь недалеко, — махнул сигарой собеседник, от чего пепел полетел на стол. — Есть имение рода Елагиных. Они ростовщики. И очень много имеют с людей Красноярска. Даже игорный дом имеет меньше, хотя мы бедняков не обслуживаем. В последнее время их аппетиты выросли настолько, что их должники стали нищать на глазах. И как следствие, парочка их ломбардов были погромлены разъярённой толпой. Они нашли виновников и наказали. Но потом стали настраивать людей против моего казино. Так сказать, чтобы теперь выпускали пар на нём. Я знаете ли, тоже не пальцем делан, и представляю в совете при губернаторе часть населения нон-комбатантов, как представитель бизнеса. И очень неудобен в том числе им. Так что они пытаются меня убрать с помощью тех, кого сами создали, — он снова выпустил пар. — Мне надо, чтобы вы объявили им войну.