Как раз достаточно времени для бритья. Она улыбнулась Каллену.

'Что?' подозрительно сказал Каллен.

Дай мне руку", - прошипела Сиг, перегнувшись через стену и протягивая руку Дрему. Он подпрыгнул и поймал ее запястье, а затем Сиг уже тащила его вверх и вверх по частоколу стены шахты, оба низко пригнувшись.

Было уже совсем темно; приготовления Сиг заняли немного больше времени, чем она ожидала. Стена была плохо охраняемой и освещалась лишь изредка, поэтому потребовалось всего несколько ударов сердца, чтобы убедиться, что их не заметили, и вот Дрем уже спускался по лестнице, а Сиг спрыгнула с дорожки в снег. Они пересекли открытое пространство и прижались к стене, Дрем скользнул вперед, а Сиг уверенно последовала его примеру. Сотня ударов сердца, и они оказались в глубине лагеря, а кислотная вонь впилась Сиг в горло. Дрем повернулся и подал знак, указывая на крышу одноэтажного здания с дерновой крышей. Сиг в мгновение ока оказался на ней, а затем протянул Дрему руку помощи. Они ползли по дерну, Сиг старалась распределить свой вес. Трава щекотала ей лицо. А потом они смотрели вниз на сцену, от которой даже у Сиг мурашки побежали по коже.

Это было открытое пространство, освещенное множеством факелов, пламя которых развевал ветер. На одном конце поляны возвышался валун размером с дом, и тусклый блеск железных прутьев, освещенных пламенем, указывал на бесчисленные тюрьмы, о которых рассказывал Дрем. В их тени бродили какие-то фигуры. Из этих укромных уголков исходило осязаемое зловоние. В центре поляны стоял стол, на нем были разложены различные мясницкие инструменты, а также множество частей тела. Местами древесина была окрашена в черный цвет.

На дальнем краю поляны виднелись другие строения. Сиг слышала, как со стороны этих построек доносилось медвежье ворчание и повизгивание, хотя не могла с уверенностью сказать, что это именно то здание.

А на поляне стояла толпа аколитов, человек сорок, может, пятьдесят. Среди них двигались другие формы, их движения были неестественными: спины, обтянутые мускулами, руки и ноги слишком длинные для их тел, рты и руки изрезаны зубами и когтями, не принадлежащими людям. Еще больше фигур двигалось в тени за светом факелов.

Дрем не преувеличивал.

'Ты видишь своего друга, Ульфа?' прошептала Сиг Дрему.

Тот покачал головой.

Наступила тишина, и из темноты появились фигуры - процессия, во главе которой шел кадошим. Он был высок, темные волосы зачесаны назад и завязаны в узел на затылке, резкие черты лица и разрез глаз придавали ему вид рептилии. Его нос был тонкой линией.

Когда он вошел на поляну, среди собравшихся аколитов раздалось скандирование.

'Гулла, Гулла, Гулла'.

Сиг протянула руку к Дрему и схватил его за запястье.

Гулла, верховный капитан Кадошим, - шипела она. Второй после Асрота.

Капитан Кадошим прошел сквозь толпу, и она расступилась перед ним, его процессия следовала позади: двенадцать, четырнадцать фигур, подсчитал Сиг, все в плащах и капюшонах. Они остановились в пространстве между столом и валуном, образовав полукруг позади Галлы. Двое из них встали у его плеча, откинув капюшоны. Как и Гулла, они были светлокожими и темноволосыми, с размашистыми крыльями, одетыми в ржавые, железно-серые кольчуги и рваные плащи. Но они были другими: их головы были обриты, как у аколитов, и они были ниже ростом и коренастее.

Кто они? Кадошим? Но они не похожи ни на одного кадошима, которого я когда-либо видела.

"Этой ночью перелом в великой войне", - прокричал Гулла, голос был извилистым и чужим. Раздались одобрительные возгласы, рычание и шипение.

'Дети мои', - позвал Гулла, и двое за его плечом шагнули вперед, направляясь к огромному валуну.

Дети Гуллы! Какое злодеяние совершили эти Кадошимы? Какую тьму они навели на человечество! В нутре Сиг вспыхнул новый гнев, желание избавить мир от порока Кадошим

Двое полукровок достигли ворот в скале, раздался лязг цепей и скрип железных петель, затем звериный визг. Они появились вновь, держа между собой гигантскую летучую мышь; огромное существо извивалось и билось в их руках, его голова крутилась и огрызалась, но оно не могло до них дотянуться.

Дети Гуллы прихлопнули летучую мышь на столе, прижали ее к столу и держали за огромные крылья.

Гулла подошел к столу, и тут из толпы раздалось скандирование на языке, который мало кто понимал, но Сиг его знала слишком хорошо.

В толпе воцарилась тишина.

'Fuil agus cnamh, uirlisi an cruthaitheoir', - выкрикнул Гулла.

Кровь и кости, орудия творца, - прошептала Сиг. Дрем рядом с ней был напряжен, как натянутый лук.

Длинным черным ногтем Гулла перерезала летучей мыши горло, ее испуганный крик перешел в пенистый хрип, и жизненная кровь существа полилась на стол, собираясь и пузырясь, пока существо билось в конвульсиях.

"Шаг вперед", - сказал Гулла одной из фигур в капюшоне, которая следовала за ним сквозь толпу, высокая и стройная. Фигура откинула капюшон, голова была выбрита до светлой щетины, которая блестела в свете костра.