'О, папа', - прошептал Дрем, дыхание сбилось в груди, что-то холодное сжалось в животе, сдавливая сердце. Он видел такие раны, но не на человеке, но знал, что это значит, что-то в нем отказывалось принять это. Не мог смириться с этим.

Глаза Олина были отрешенными, но при виде Дрема он моргнул и поднял голову.

Лежи спокойно, па, Ульф идет, - отчаянно сказал Дрем, поглаживая мокрые от пота волосы на лбу отца. Все, чем он был поглощен - поиски Фриты, убийство белого медведя, - все это испарилось, когда весь его мир сжался до этого момента. Его отец, единственный человек в его жизни, который действительно имел значение. Он смахнул слезы с глаз.

Олин сдвинулся, его рот зашевелился. Струйка крови потекла по его губам, он прошептал воздух.

'Меч', - сказал он.

Он хочет держать меч в руке. Он думает, что умрет, перейдет мост мечей.

Дрем судорожно огляделся в поисках черного меча, но нигде его не увидел, хотя земля была изрыта и усеяна обломками деревьев и кустов. Не в силах оставить отца, чтобы поискать более тщательно, Дрем достал свой собственный клинок и положил рукоять на ладонь, сомкнув на ней пальцы. Взгляд Олина скользнул по нему, потом оттолкнул клинок.

Звездный камень, - прохрипел Олин.

Я не вижу его, па, - сказал Дрем, поднял руку отца и поцеловал ее, почувствовал, как пальцы отца дрогнули, и он приложил их к своей щеке, как отец делал с ним много-много раз до этого.

'Мой... мальчик', - прошептал Олин с булькающим хрипом. 'Я был... не прав'. Олин дернулся, его вторая рука поднялась, ладонь легла на грудь Дрема, пальцы сжались, вцепившись в медвежий коготь на шее Дрема. Один долгий, медленный выдох, который, казалось, никогда не закончится, его глаза устремились на Дрема с горящим взглядом, а затем Олин затих, свет в его глазах померк, потускнел.

Нет, папа, нет, - вздохнул Дрем, его зрение затуманилось от слез, когда пальцы Олина выскользнули из когтей на его шее.

Сиг взобралась на невысокий холм и, сказав пару слов и коснувшись пятками земли, пришпорила Хаммера. Где-то позади она слышала, как Кельд выкрикивает команду, как стучат копыта, приближаясь к их свободной колонне. Но Сиг смотрела только на горизонт, раскинувшийся перед ней.

Дан Серен.

Бледное солнце висело в небе над крепостью из серого камня, как ориентир. Крепость возвышалась на пологом холме, на горизонте силуэтом вырисовывались крепость и башня. Вокруг него темные стены опоясывали холм, намекая на мириады зданий, заключенных внутри. Еще одна стена возвышалась ближе и шире, на ровных лугах, окружавших холм Дан Серен. Сиг была там, когда принималось решение о ее возведении. Орден разросся больше, чем предполагал его основатель, а два искусства - оружейное и врачевание - привлекли в его залы многих. Корбан, создатель Ордена, был тогда седовласым, и он улыбался, видя, как семя его мечты расцвело в нечто гораздо большее, чем он мог себе представить.

Сейчас, глядя на него, в голове Сига промелькнул калейдоскоп воспоминаний, более чем столетняя память, уместившаяся в несколько ударов сердца: тренировки с оружием, боль, пот, сломанные кости, битвы и потери. Но гораздо важнее были воспоминания о песнях и смехе, о дружбе с людьми и великанами, в возможность которой она никогда не верила. Перед ее мысленным взором пронеслось множество имен и лиц: Корбан, Гунил, Варан, Корален, Верадис, Сайвен, Дат, Кулла, Фаррел, Буря, многие, многие другие.

И многих из них уже нет в живых. Но память о них жива.

Мы никогда не забудем.

Мы никогда не забудем", - пробормотал Кельд рядом с ней, и она посмотрела на него, чтобы увидеть, как он смотрит на стены Дан Серена с отрешенным выражением в глазах.

Пойдем, - крикнул Каллен, весь в волнении и страсти. Чего мы ждем? Пойдем домой!

Домой.

"Домой", - пискнул Рэб, взлетая на плечо Каллена, и молодой воин вздрогнул, когда вороньи когти сжались.

И вовремя. До Дня Середины Зимы оставалось еще десять ночей.

Она оглянулась, увидела выражения удивления и благоговения на лицах молодых новобранцев из Ардена, а затем Сиг пришпорила Хаммера, медведь с ревом помчался вниз по склону, Кельд, Каллен и новобранцы из Ардена скакали позади, а волчья гончая Фен - серым пятном впереди.

Скрежет когтей Хаммера и стук копыт отдавались эхом, когда они проехали через арочные ворота внутренней стены Дан Серена и вышли во двор перед серым замком. Над воротами развевалось знамя с яркой звездой на черном поле, трепетавшее и колыхавшееся на холодном ветру, дувшем с севера. Сиг почувствовала на нем намек на снег. Воины выстроились вдоль стен, звучали рога и голоса, приветствующие возвращение Сиг, братья и сестры по мечу, несколько великанов, и Сиг улыбнулась, увидев их, и подняла руку в знак приветствия. Каллен ухмылялся и махал рукой, словно вернувшийся герой, хотя Кельд рядом с ним был более сдержан, все еще переживая потерю своей волчьей гончей Хеллы.