У Татьяны содержание картин улыбку не вызывало. На первых был изображён маленький Иной, которого жрицы вели в храм. Дальше начиналась вполне нормальная повседневная жизнь — бытовые дела, учёба, помощь жрицам, сон. Сразу даже и не поймёшь, чего здесь необычного, чем ребёнок не может заниматься дома в кругу семьи. Разве что не все родители будут обучать своего ребёнка медитациям и боевым искусствам, как это показано на некоторых рисунках.

Над всеми этими картинами изображалась большая фигура Бастет, которую Татьяна и Джордж уже видели неоднократно. Интересно, богиня реально существует? Или это просто мифический персонаж? Татьяна не любила мифы родной Сайберии, они ей казались странными, но точно была уверена, что ничего подобного в мифологии её планеты нет. Никаких огромных кошек-богинь и жриц, что в особых храмах обучают Иных. Хотя на счёт последнего Татьяна сомневалась. Всё-таки ранее она никогда Иными не интересовалась.

— Ничего не понимаю, какие-то глупые комиксы! — Сяомита всё настаивала на своём. Её можно было понять. У Татьяны тоже после просмотра этих настенных рисунков возникло ещё больше вопросов.

На часть из них нашёлся ответ на противоположной стене, справа от трона.

Второй сюжет «глупых комиксов» сильно контрастировал с предыдущим. В этот раз фрески рассказывали куда более печальную историю. В ней ребёнка не отдали в храм, и Бастет покинула его. Он остался вместе со своим близнецом-кош. На одной из картинок был нарисован этот самый ребёнок-Иной, но в окружении обычных разношёрстных кош. Он держался за голову, а в выражении его скорченной морды — если эту каракулю можно назвать мордой — читались ужасные страдания. То же самое происходило и на картине с близнецом-кош. На последней фреске близнец-кош и Иной лежали, сцепившись лапами. Их позы и морды выглядели безжизненными.

Татьяна резко обернулась к Санни, а тот, будто предвидя её вопрос, первый заговорил своим механическим голосом:

— Иные способны слышать мысли других Иных, даже на огромных расстояниях. С помощью мысли мы коммуницируем друг с другом, поэтому каждый Иной в курсе происходящего на другом конце планеты, где находится Иной из другого Храма Бастет.

Да, что-то знакомое! Джордж рассказывал Татьяне про свою сестру-Иную, мол, она «дефектная» и не способна «слышать» других Иных. Татьяна наконец-то начала понимать, что это означает. Джордж стоял, скрестив лапы и равнодушно отвернув морду в сторону, будто ему не сказали ничего нового. Зато Татьяна слушала рассказ про Иных с неподдельным интересом, навострив серые уши.

Санни обратился к ней, и Татьяна дёрнулась от неожиданности.

— Вот, например, — говорил он, — путешественница с планеты под названием Сайберия. У тебя возникал вопрос, почему на Мемфисе все, и крысы, и кош, говорят на твоём языке. Ответ кроется в природе Иных. Мы можем связываться с Иными других планет, а также можем делиться частичкой своей силы с представителями других рас, живущих на планете, которой мы покровительствуем. В итоге стирается само понятие «язык». Разумеется, не на всех планетах есть Иные, поэтому твои опасения были бы справедливы во многих случаях. Но на Мемфисе достаточно Храмов Бастет и Иных, чтобы позволить жителям и гостям нашей планеты читать значения символов, что скрываются под словами, произносимыми вслух.

Санни сделал шаг в сторону обелиска и поднял голову вверх, будто этот жест тоже что-то значил. Татьяна почесала затылок. В голове никак не укладывалось: если Иные могут делиться своей способностью «чтения мыслей», и таким образом жители разных планет понимают друг друга, будто говорят на одном языке, то тогда и недопониманий в общении не должно существовать в принципе? Санни всё объяснял подробно и максимально недвусмысленно, но в этот раз информация оказалась уж слишком сложной.

— Всё это, конечно, прекрасно, — вмешался Роберто, продолжавший обнимать и поглаживать по плечу свою жену. — Но скажите уже причину, почему наш ребёнок не может жить с нами?!

— Потому что, если вовремя не научить Иного контролировать свою силу, он будет постепенно слышать всё больше и больше Иных одновременно. И так до тех пор, пока он не услышит всех Иных в галактике. Разумеется, ни одно живое существо не сможет вынести такого. Вы сами это прекрасно понимаете. Хуже всего, что Иной, не прошедший обучение в храме, разделит свою участь с близнецом-кош, ведь часть способностей Иного нередко передаётся и другому ребёнку.

— Ох, Бастет! — Сяомита закрыла морду лапами.

Две жрицы восхищённо смотрели на Санни, сложив лапы. Татьяна очень хотела вмешаться, но она ничего не понимала в Иных, хотя слова Санни показались ей убедительными. Если без обучения в Храме Бастет обоим детям станет только хуже, то придётся довериться жрицам. В этот момент Татьяна подумала, а что случается с теми Иными, чьи родители по каким-то причинам не успели добровольно принести ребёнка в храм? Например, если он родился на Сайберии, в глубинке или в деревне, где знать никто не знает об Иных. Что с ним тогда будет?

— То, что мы, Иные, слышим друг друга, после должного обучения становится нашим преимуществом, — сказал Санни, явно отвечая на незаданный вопрос Татьяны. — Мы узнаём о рождении Иного в любой точке планеты и сообщаем об этом друг другу. Так что если где-то родится Иной, то мы рано или поздно придём за ним.

— Значит, — вставил слово Джордж, взглядом указывая на Роберто и Сяомиту, — уважаемые гости ваши пришли, как говорится, зная, куда лапы ведут.

Татьяна поняла. Сяомита не пыталась забрать своего ребёнка назад. Она пыталась смириться с тем, что какое-то время не сможет его видеть. Просто процесс принятия неизбежного немного… драматизировался.