Он оторвал от меня взгляд, и мое сердце сжалось в груди. Монро заботился обо мне, возможно, больше, чем я думала. И я могла это понять. Для меня тоже было бы пыткой смотреть, как ему больно. Но это был единственный способ уничтожить их.

— Я собираюсь сделать то, что должна, Нэш, — сказала я, снова начиная идти, и он последовал за мной, как тень. — Если ты не можешь этого вынести, тогда я сделаю это одна.

— Если бы в наказание они пролили мою кровь, мне было бы насрать, — прорычал он. — Но это не так, это твоя. И ты намного ценнее меня, Татум. Они уже достаточно отняли у тебя, я не хочу, чтобы они забрали еще больше.

— А что, если я захочу отдаться этому? — Я набросилась на него, игнорируя сжатие в животе от его сладких слов. — Ты когда-нибудь задумывался о том, что я так же, как и ты, готова пострадать ради своей мести? Я бы все отдала за это. И я оскорблена тем, что ты считаешь меня недостаточно сильной, чтобы выдержать их наказания.

— Конечно, ты достаточно сильна, принцесса, — сказал он бархатным голосом, заставив мой гнев улетучиться так же быстро, как и возник. — Но я не могу видеть, как они мучают тебя.

Мы дошли до библиотеки, и я повернулась к нему, мы вдвоем остановились под каменной аркой, которая вела во внутренний двор перед огромным готическим зданием.

— Тогда не смотри.

В его глазах вспыхнули эмоции, но я не стала задерживаться, чтобы впитать их, развернулась и направилась прочь от него по тропинке. Я толкнула огромную деревянную дверь, оглянувшись назад и обнаружив, что он все еще стоит под аркой в темноте. Мой ангел-хранитель отбрасывал тень.

Я проглотила острый комок в горле, проскальзывая внутрь, теплое янтарное сияние этого места заставило мои плечи расслабиться. Мне здесь нравилось. Мои демоны не могли последовать за мной в это пространство с его бесконечными деревянными книжными полками, низкими дубовыми балками, потайными уголками и извилистыми проходами, которые заставляли меня чувствовать, что я заблудилась в прекрасном лабиринте, и мои похитители никогда больше не найдут меня.

Я пробиралась между стеллажами, не торопясь, вдыхая аромат старых книг и кожаных переплетов. В дальнем конце здания было большое окно, выходившее на озеро, перед которым стоял круглый стол. Это было место, куда я ежедневно приходила учиться, и некоторые из Невыразимых уже были там.

— Привет, — сказала я, подходя, и Глубокая глотка улыбнулась, в то время как Спринцовка, Халявщица и Свинья застенчиво помахали мне рукой. Свинья был последним участником, который регулярно появлялся на наших ежедневных встречах. Он не рассказывал о том, что он сделал, но мне всегда нравилось пытаться угадать. Хотя Свинья был довольно пухлым, я не могла себе представить, что это было причиной для Ночных Стражей изгнать его из общества. У него был немецкий акцент, и он перевелся сюда по обмену, а теперь не может уехать из-за карантина. Бедняга. Ему суждено было пробыть здесь всего шесть недель, и вся его жизнь полетела к чертям с тех пор, как он каким-то образом разозлил Ночных Стражей.

— Как дела? — Спросила Халявщица, заправляя за ухо прядь мышино-каштановых волос. Все ее черты были мелкими, за исключением больших глаз, что придавало ей вид кролика в свете фар.

— Я в порядке, — сказала я, хотя это было не совсем правдой, но я не хотела распространяться.

Я хотела подобраться поближе к Невыразимым, но было сложно доверить им свои конкретные планы против Ночных Стражей, когда я знала, что они в мгновение ока выболтают правду, если кто-нибудь из парней пронюхает об этом. Насколько я знала, они могли докладывать Ночным Стражам каждый раз, когда я встречалась с ними. Но мне хотелось надеяться, что нет. Особенно учитывая, что я пыталась восстановить их костяк каждый раз, когда приходила сюда, и заставить их восстать. Но я должна была пойти на этот риск, потому что, если бы я смогла заставить Невыразимых выступить против них, баланс сил в этой школе изменился бы, и вместе мы смогли бы свергнуть их навсегда.

— Итак, мы подумали о том, что ты сказала на днях о том, чтобы мы вернули себе наши настоящие имена, — сказала Глубокая глотка, обменявшись нервным взглядом с остальными, которые ободряюще кивнули. В кои-то веки она распустила свои каштановые волосы, красивые волны водопадом ниспадали на плечи. — И ладно… в общем, мы подумали, что… ну мы хотели бы, чтобы ты знала наши.

Мои губы приоткрылись от удивления, и я ободряюще кивнула.

— И так?

Глубокая глотка прочистила горло.

— Я Эшлин, — прошептала она, ее глаза сверкнули, когда она произнесла это слово, и я ухмыльнулась, глядя на Халявщицу.

Она пару раз откашлялась, оглядываясь на тихие проходы, которые вели от нашего столика, но вокруг никого не было.

— Кристен, — выдохнула она, затем подавила смех облегчения, поскольку миру не наступил конец.

— Свинья? — Спросила я, и он облизнул бледные губы.

— Меня зовут Берген, — сказал он и широко улыбнулся, от этого зрелища у меня воспрянуло сердце.

— А Спринцовка? — Я спросила, мальчик начал дрожать с головы до ног. Он был таким маленьким, что походил на ребенка, сидящего на стуле взрослого размера.

— Я… я Р-Р-Р… — Он покачал головой, бросая испуганные взгляды на остальных.

— Ты сможешь это сделать, — твердо сказала я, и он кивнул, его дрожь начала ослабевать, когда он посмотрел на меня.

— Р-Роджер, — выдавил он, и все его лицо скривилось, когда он это произносил.

— Приятно познакомиться, Роджер. — Я просияла, и он совсем перестал дрожать, его глаза практически засияли надеждой.