Ермолай надел все, что выдал ему дед, оставив браслет на коленке под штанишками. Окинув себя беглым взглядом, он потешно потряс ногой. Валенки оказались ему впору, а вот штаны были явно великоваты. Пришлось взяться за пояс руками, чтобы они вновь не оказались на полу.

– Ремень требуется или помочи. Да, лучше, наверно, ремень, иначе будешь как беспризорник выглядеть, а этого нам не надобно, – Макар Константинович почесал бороду и вернулся к ящикам комода. Недолго покопавшись, он отыскал армейский ремень, на большой потускневшей бляшке которого был изображен якорь. Подогнав его по размеру и подпоясав пришельца, дед отошел на несколько шагов и, окинув взглядом Ермолая, восторженно произнес:

– Ах! Настоящий юнга! Бескозырки не хватает. Ну и валенки, конечно, немного не к месту. Ведь не зима же на судне, правда?

Неожиданно отворилась входная дверь, и в избу, не постучавшись, вошла соседка Зоя Епишина. Ермолай, чтобы хоть как-то соответствовать земным стандартам, на всякий случай чуточку втянул нос, и его лицо тотчас преобразилось. Теперь его хоботок стал больше походить на горбатый человеческий нос.

– Здравствуйте, Макар Константинович. О, да вы тут не одни, а я к вам по делу. Скипидару хотела попросить. Да, скипидарчику бы мне, пятнышко оттереть, – затараторила она, уставившись на пришельца.

Следует добавить, что Зоя Епишина относилась к категории людей, обожающих сплетни. Такие персонажи, каким-то непостижимым образом знают про всех и обо всем, что происходит вокруг.

Зоя, как загипнотизированная встала, открыв рот, и обшарила пристальным взглядом странного горбоносого мальчика в тельняшке. Придя в себя, спросила:

– А это кто такой?

– Это мой внук Ермолай. Из города приехал, – неожиданно для себя ляпнул дед. Зная, что Зоя сейчас начнет с пристрастием обо всем расспрашивать, – а ему же, напротив, хотелось, чтобы любопытная соседка поскорее убралась восвояси, – он соврал не раздумывая.

– А чего он у тебя зеленый-то весь? И что с его носом?

– Да болеет он, Зоя. Болеет ветрянкой. Зеленый, потому что я его зеленкой обработал, а нос у него просто опух из-за болезни. Вылечим, все вылечим, пошли, скипидар тебе дам.

Дед Макар подхватил Зою под локоток и вывел из избы. Через несколько минут из сеней послышались кашель и невнятное бормотание, скрипнула входная дверь, это вернулся дед. С его приходом по дому начал расползаться резкий запах скипидара.

– Вот ведь, старость не радость… Руки трясутся. Пока переливал скипидар Зойке, весь облился, – расстроился сердобольный старичок.

У Ермолая было обостренное обоняние, и, чтобы не дышать неприятным запахом, он еще сильнее втянул в себя нос. На месте неуклюжей горбатой закорючки теперь красовался аккуратный носик-пуговка. В таком виде его физиономия совсем перестала отличаться от человеческой, и, если бы не зеленая кожа, Ермолая вполне можно было бы принять за земного мальчишку.

В этот день по деревне благодаря стараниям Зои Епишиной расползлась новость о больном зеленом внуке Макара Чибисова.

Глава 5. Русская печь

Посреди избы, словно крепость, возвышалась большая русская печь. Ее нарядный вид был слегка подпорчен закопченным широким сводом топки. В летний период дед пару раз в неделю разводил в ней огонь, чтобы сварить в чугунке суп или что-нибудь испечь. В другие же теплые дни он всю пищу готовил на плитке. Как раз накануне дед сварганил в печке ароматные щи, и сегодня ее массивные кирпичные стены еще хранили тепло от сгоревших поленьев.

Ермолай подошел к непонятной белой конструкции поближе и положил ладонь на ее теплый бок. Дед Макар улыбнулся, шагнул к пришельцу, встал рядом и также прижал свою морщинистую ладонь к выбеленной печной поверхности:

– Это печка, она и согреет, и накормит. Вы, городские, небось, не видели такого никогда.

– Это печка, на-кор-мит, – несуразно повторил пришелец.

– Да, правильно, печка. Вот по этим ступенькам можно залезть наверх и на ней спать.

Старик отдернул занавеску, которая, свисая с потолочной жерди, скрывала верхнюю часть печи от посторонних глаз, и, потрогав себя за поясницу, медленно взобрался по деревянным ступенькам. Находиться здесь было приятно, – как в теплом уютном гнездышке. На печке лежал пухлый, пропахший соломой матрас. Сверху он был заботливо прикрыт выцветшим одеялом с подушкой, а по периметру матраса выступали гладкие деревянные бортики. Бортики служили ограждением, чтобы не грохнуться с печки на пол, когда начинаешь елозить и вертеться во сне.

Конец ознакомительного фрагмента.