Каждая унция феминизма испаряется из моего сознания. Завтра я стану феминисткой. Я ползу на руках и коленях, а он смотрит на меня темными глазами, серебро которых полностью заняли его зрачки. Его руки сжимают диван с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а в челюсти дергается мускул. Сила струится по позвоночнику, когда я понимаю, что это я делаю это с ним. Несмотря на то что он отдает команды, решения принимаю я.

Я уверенно сокращаю расстояние между нами и опускаюсь на колени между его раздвинутых ног, глядя на него широко раскрытыми глазами. Воздух вокруг нас густой от предвкушения.

Он похлопывает себя по бедру. — На живот, жена.

Мое тело дрожит, когда я приподнимаюсь и ложусь на него, твердые мышцы впиваются в мой живот.

Он откидывает мою юбку на спину, обнажая розовые кружевные трусики. Из его горла вырывается низкий стон, и он срывает их, сжимая в кулаке. — Ты заплатишь за то, что надела их для него.

Он подносит ткань к моему закрытому рту, но я отказываюсь открывать. Его свободная рука сильно шлепает по моей обнаженной попке, и я задыхаюсь от шока.

Он наполняет мой рот трусиками с моим вкусом и зажимает мне челюсти, когда я пытаюсь их выплюнуть.

— Не убирай их, иначе ты только затянешь это.

Разочарованный гнев обволакивает мою похоть так, что все нервы встают на дыбы. Я извиваюсь у него на коленях. Он прижимает меня к себе одной рукой, а другой проводит по моей заднице, которая уже болит. Напряжение нарастает в моем животе, отчаяние от желания большего сжигает мой гнев. Я не могу сдержать себя, чтобы не покачаться на нем, ища трения, в котором я отчаянно нуждаюсь.

Его пальцы впиваются в мое бедро. — Умоляй об этом, жена.

Я смотрю на него и раздвигаю рот пошире, открывая трусики, которыми он набил его. Как я должна умолять?

Он тихонько хихикает, но я стону от медленного движения его пальцев по моим бедрам.

— Пожалуйста.

Мои слова заглушаются тканью во рту, и он вынимает их.

— Пожалуйста, что?

Я разочарованно хнычу. — Отшлепай меня.

Он раздвигает мои ноги еще дальше, оставляя меня полностью обнаженной. Уязвимая, я пытаюсь сомкнуть их, но он останавливает меня, и я остаюсь совершенно неподвижной.

Он тихонько хихикает. — Вот моя хорошая девочка.

Его ладонь резко жалит меня. Все мое тело оживает, боль быстро переходит в удовольствие, заставляя мой клитор пульсировать. Он снова шлепает меня, и я стону.

Его пальцы зарываются в мои волосы, откидывая мою голову назад, чтобы он мог заглянуть мне в глаза. — Тебе ведь это нравится, правда, жена? Тебе нравится, когда тебя наказывают.

Я не могу говорить. Я так тяжело дышу, но он, должно быть, прочитал ответ в моих глазах, потому что он снова шлепает меня, на этот раз прямо по моей груди. Мои чувства рассыпаются от новых ощущений, и я с трудом пытаюсь вдохнуть, прежде чем он сделает это снова. Мой клитор пульсирует в такт с моим сердцем, которое он задает каждым прикосновением. Я полностью потеряна для него, мозг работает как в тумане. Он опускается ниже и приземляет свой шлепок прямо на мой клитор.

Оргазм накатывает на меня, все мое тело содрогается, когда он проникает в мои конечности. Деймон не останавливается, чередуя шлепки по клитору с сильными ударами, создавая внутри меня такое давление, какого я никогда раньше не испытывала. Он направляет меня все выше и выше, пока я не взорвусь, и сперма не хлынет из меня. Святое дерьмо. Что это было?

— Да, черт возьми, — шипит он. — Такая хорошая девочка. Такая идеальная для меня, жена.

Я падаю на него, слишком измученная, чтобы смущаться, и пытаюсь сосредоточиться на дыхании, прежде чем потеряю сознание. Он не дает мне времени, чтобы прийти в себя, вместо этого переворачивает меня животом вниз на диван. Он усаживает меня на задницу, прижимая к себе, и разрывает шов моего платья по бокам.

Мои вены застывают при воспоминании о другом времени, о другом мужчине, прижимающем меня сзади. Мышцы сводит судорогой, перекрывая дыхание. Нет, нет, нет. Пожалуйста, нет. Я вцепилась в диван, пытаясь удержаться в настоящем времени.

Я в безопасности, я в безопасности, я в безопасности.

Я повторяю слова в голове, пытаясь освободиться от страха, но все еще чувствую липкие руки Томаса, удерживающие меня на месте, и острый край его лезвия, режущий мою кожу.

Я в Бостоне. Он не может меня достать. Я в Бостоне. Бостон. Бостон. Бостон.

Напев в моей голове постепенно приводит меня в чувство настолько, что окружающая обстановка снова просачивается в мое сознание. Я уткнулся лицом во что-то теплое и твердое, а аромат сигар и одеколона наполняет мои легкие с каждым вдохом. Сильные руки обхватывают меня за середину, удерживая на ногах, но ужасающего ощущения ловушки уже нет.

Деймон.

— Все хорошо. Шшшш, Мисти. Все хорошо. Обещаю, теперь тебя ничто не тронет. — Он проводит пальцами по моей спине, от ребер до плеч, и гладит вверх-вниз по тонкой ткани моего платья, бормоча мне на ухо заверения. — Ты у меня есть. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Со мной ты в безопасности.