Я сделаю это.

Я присел вперед, все еще двигаясь, но теперь более медленными рывками, катаясь лишь настолько, чтобы держать лодыжки в движении, готовый обороняться. Стив добрался до Макларена и Донни — лучших бомбардиров сегодняшнего соперника-«Джайентс», — но я знал, что он не сможет отобрать у них шайбу. Они были слишком быстрыми.

Я знал, что Макларен отправит шайбу мне, а не Донни, еще до того, как он ее коснулся. Положение его плеч изменилось — они стали более напряженными. Он готовился к удару.

В следующую секунду он ударил клюшкой по шайбе, отправив прямиком в мою сторону.

В этом заключалась самая сложная часть работы вратаря. Прежде чем увидеть ее курс, нужно было решить, куда движется шайба: влево или вправо. Если вы будете раздумывать достаточно долго о ее направлении, может быть уже слишком поздно. Вам забьют гол, прежде чем вы выберете верную позицию.

Лево.

Я принял решение, основываясь на интуиции и опыте, и в следующую секунду двинулся в этом направлении. Затаив дыхание, я вытянул руки вперед, крепко сжимая клюшку. Я отбил шайбу, отправив ее прямо Стиву. Мое тело было полно адреналина, но я еще не ликовал. Счет по-прежнему был 3:2 в нашу пользу, и у нас оставалась одна минута. У наших соперников не так много времени, чтобы забить, но одной минуты достаточно, чтобы поменять наше положение.

Сейчас явно не время расслабляться или объявлять о победе.

Я нарушил главное правило и остановился, сгорбившись вперед. Осталось еще тридцать секунд.

Я не сводил глаз с шайбы. Макларен отобрал ее у Стива и снова помчался ко мне.

Двадцать секунд.

Я не мог одновременно выполнять несколько задач, когда адреналин кипел во мне. Мне нужно было сосредоточиться, иначе я рисковал потерять шайбу из виду.

Пять секунд.

Он был в двадцати футах от меня. Он не рискнул бы забить с такого расстояния.

Ноль.

Победа у нас!

Мои мышцы свело спазмом прежде, чем я почувствовал жжение в икрах. Стук в барабанных перепонках продолжался, но теперь он был другим. Я мог слышать окружающие звуки, а не только сердцебиение.

Толпа взорвалась аплодисментами. Команда, включая Джетта, окружила меня.

Да, вот оно, это чувство победы было тем, ради чего я жил. Мой пульс бился в том же ритме, что скандировали фанаты.

— Черт побери, мы сделали это, — сказал я.

— С возвращением, чувак, — крикнул Стив.

Я посмотрел на трибуны, заполненные празднующими фанатами, размахивающими флагами, шляпами и другой атрибутикой. Их счастье наполняло меня особенно сильной гордостью, и обычно этого было достаточно, чтобы скрасить мой вечер, но сейчас чего-то не хватало.

Кого-то не хватало…

Кендра.

Мне хотелось увидеть ее на трибунах и разделить с ней эту радость. Я никогда не хотел этого ни с кем раньше, но я жаждал этого именно с ней.

Один за другим мы вышли со льда и направились прямо в раздевалку.

— Чувак, это была отличная игра. С возвращением, — сказал Стив.

— Спасибо, чувак. Я ценю это.

Джетт улыбнулся и хлопнул меня по плечу. — Ты проделал хорошую работу.

— Спасибо, — сказал я.

— Чувак, ты же собираешься отпраздновать с нами, да? — сказал Стив.

Я кивнул. — Конечно. Я хочу отпраздновать. Это так чертовски здорово вернуться на лед.

— Мы рады, что ты вернулся, чувак, — добавил Мэтью. Он был нашим центровым и чертовым гением в вбрасываниях.

Следующие полчаса были обычным безумием: мы принимали душ, переодевались, а затем останавливались, чтобы подписать несколько вещей для фанатов, прежде чем направились в тот бар, который выбрали для празднования победы. Мы, как правило, избегали спортивных баров, поэтому пошли в ирландский паб неподалеку.

Я пил второе пиво, когда в кармане завибрировал телефон. Это было сообщение от Кендры.

Кендра: Здравствуйте, мистер суперзвезда-вратарь. Есть информация, когда ты будешь дома?

Тайлер: Честно говоря, я не уверен, но я могу тебе позвонить. Я праздную с ребятами.

Она не ответила, и я уже собирался позвонить ей, когда всплыло сообщение.

Кендра: Хорошо. Неважно. Просто забудь о моем вопросе. Мы можем поговорить завтра.

Ну конечно. Мне это совсем не понравилось, поэтому я жестом приказал ребятам замолчать. Вместо этого я услышал только свист.

— Вам всем по пять лет? — сказал я, прежде чем отойти в более тихое место.