Но Светлана даже не удостоила его ответом. Просто схватила агента за плечи и, к всеобщему изумлению, легким движением выкинула его в ближайшее окно. Раздался треск ломающихся веток и громкий вскрик — агент с хрустом врезался в кусты сирени под окном. И, кажется, там и остался.

Кажется, Истребитель Соколова не очень-то и любит правительственных агентов.

Спокойно отряхнув ладони, Светлана подошла ко мне и элегантно опустилась на стул напротив, изящно закинув одну ногу на другую.

Всё-таки ножки у нее очень хороши, глаза так и тянутся к их идеальным линиям…

— Безумов, ты не обнаглел? — в лоб, без предисловий спросила она.

— Ну, разве что самую малость, — любезно произнес я, отпив кофе из чашки, — Чем обязан, сударыня?

Другие Одаренные со своих постелей смотрели на Светлану с легким благоговением.

«Сама Соколова пришла… офигеть!» — услышал я чей-то голос.

И чем же Соколова так знаменита, что на нее так все яростно над… кхм… молятся? Хоть убей, память носителя молчит.

— Этот новый Разлом был намного сильнее, чем Полости Скитти, — ровным голосом произнесла Соколова, — А ты не просто выжил, ты каким-то образом ухитрился его закрыть!

— Ну-у-у… у семьи Безумовых свои секреты, — скромно произнес я, — Я не могу их раскрыть даже по просьбе такой красивой девушки.

Света Соколова приподняла бровь, глядя на меня со странным выражением на лице. В помещении послышались испуганные ахи и охи. Медсестры и врачи прилипли к стенам, стараясь стать максимально незаметными, Одаренные вжались в свои кровати.

— Как нагло он разговаривает с Соколовой… Да он покойник! — донесся до меня чей-то тихий сдавленный голос.

— Можешь не выдавать своих родовых секретов, но я хочу знать, что именно там произошло. С твоих слов, — проговорила она ровным, но властным тоном.

Я с благодарной улыбкой сделал глоток ароматного кофе, чувствуя, как бодрящий напиток согревает меня изнутри.

— Что ж… Светлана, я всё расскажу, — ответил я ей спокойно, — Только, боюсь, это будет довольно длинная и запутанная история…

Настя все еще крепко обнимала меня, недоверчиво косясь на Светлану, будто опасаясь, что та может каким-то образом навредить мне. Или того хуже, отбить меня… Но я был рад видеть эту знакомую женщину, которая так вовремя и эффектно появилась, спасая меня от допроса навязчивого агента. Мне кажется, со Светкой у меня всяко больше шансов поладить.

Я рассказал ей все как было. Ну… почти. Я сослался на архивы рода Безумовых, в которых и была информация про Ледяной Мир Мертвых. Именно из него я и узнал, что надо делать, чтобы выжить.

— Мы попали в кусок некоего языческого Мира Мертвых, — сказал я, — Много лет назад он провалился в Бездну, как и многие другие измерения, и был ею заражен. Он был подробно описан в древнем свитке, найденном моим отцом…

Света кивнула, внимательно слушая. Все остальные тоже внимательно слушали. Даже агент на улице в кусте сирени оттопырил ухо, притворяясь оглушенным.

— Также в свитке упоминалась Айсштиль, богиня льда, — буднично произнес я, отпивая из чашки горячего кофе, — И я действительно встретил там некое существо, которое нам помогло. Я обращался с ней уважительно, как с богиней, и она в итоге нам действительно помогла.

— Но что это за существо было, ты не знаешь? — уточнила Соколова.

— Понятия не имею, — я пожал плечами, — Может быть некая Аномальная самозародившаяся нейросеть, имитирующая разум. Кто знает?

На этом я и закончил свой рассказ. Света молча смотрела на меня так, словно… не верила мне. Или не верила большей части сказанного.

— А что на счет Вольдемара Шмидта? — спросила она, — Ты стоял ближе всех к нему. Что там произошло?

Я бросил взгляд на кровать, на которой лежал Вольдемар. Он, как и все, смотрел на меня. И взгляд его был… эдаким тоскливо-обреченным. Кажется, он уже смирился со своей судьбой.

— Разлом открылся в воздухе, прямо рядом с ним во время каста заклинания Абсолютный ноль, — сказал я, — Но как мне показалось, Вольдемар не имел к Разлому никакого отношения. Скорее, это было просто неудачное для всех нас стечение обстоятельств.

Взгляд Шмидта стал… мягко говоря, удивленным. Он смотрел на меня так, словно не верил своим ушам.

— Больше ничего не хочешь сказать, Безумов? — поинтересовалась Соколова.

— Больше ничего, — я снова отхлебнул из кружки и указал на тарелки с едой, к которым не успел притронуться, — Угощайся, не стесняйся.