Шрифт:
– Да чисто там все, - успокоил ее Иван. – Твоему дяде совершенно не нужно знать, что у нас не пять «вихрей», а двенадцать, и их мощность на порядок выше, чем на бумаге. Если они сделают расчеты по нашим данным, то получат то же самое, придраться к проекту будет сложно. И пушки у нас, как на испанских галеонах времен Великой армады. Правда, толку от них все равно мало, если твой дядя решит, что…
– Не решит, - не слишком уверенно заявила Лина. – Без следа мы уже не исчезнем. Ну, он так думает, наверно.
Все-таки космос огромен, к тому же объемен. Почему-то многие интуитивно мыслят категориями планетных орбит, которые в любой системе лежат более или менее в одной плоскости. А ведь выше и ниже эклиптики огромная пустота, триллионы кубических километров пустого пространства, контролировать которое практически невозможно! Можно засечь оптическую вспышку Прыжка, но пока свет от нее дойдет до центральных планет, можно спокойно ретироваться в темные глубины межзвездного пространства, еще более грандиозные по масштабам. А завтра, чтобы выйти на связь, прыгнуть уже совершенно в другую точку пространства…
– Если бы твой дядя мог определить наше положение, мы бы уже исчезли, - предположил Иван. – Мы же не можем оставлять след, пока не легализуемся. Так что, если Стен выпишет нам «бумаги» на корабль, сделаем себе страховку… На всякий случай. А сейчас, прыгаем отсюда подальше!
Иркутская область, ангар ОКБ «Спираль», октябрь 2060 года
– Ну и каша заварилась! – бессменный директор Роскосмоса Николай Пермяков привычно поправил съехавший набок галстук, но этим только ухудшил свой внешний вид. Впрочем, ему на этот самый вид уже давно и традиционно наплевать. Вот вам костюм, вот галстук, и отстаньте, ради всех святых!
Впрочем, увидеть его «бронетанковую» фигуру сейчас может только один человек, и человека этого он знает не один год. Да что там говорить, не первую треть века!
– Кашевары тоже на грани срыва, - прокомментировал академик Борис Мельников, официально давно уже покойный. – От открывшихся возможностей, как нетрудно догадаться. Ну, и от секретности, само собой.
– Это я уже понял, товарищ ученый, - кивнул Пермяков. – А твой маскарад это вообще за гранью! Ну просто совестливый интеллигент из прошлого века, только в джинсе!
– Да ладно! – отбрехался Борис, поправляя массивные очки в черной роговой оправе. – Ты же меня не узнал! А если ты не узнал, то и враг, который не дремлет, не догадается!
Но Пермяков решил не сдаваться без словесного боя.
– Ты вредитель! Ученый-изувер! История с твоей липовой смертью стоила мне минимум пятидесяти грамм гепатоцитов!
– Ты хотел сказать печени? – поддержал своего бывшего студента академик. – При твоих габаритах это совсем немного.
– Я же, сука, пришел на Ваганьково, где он лег отдохнуть! – возмущенно парировал Пермяков, но тут же решил, что пора бы эту игру закончить. – Ладно. Раз ты перелез обратно через свою оградку… теперь ты с нами надолго!
– Я вас, если честно, никогда не покидал, – уточнил академик. – Просто сейчас почти не вылезаю из «берлоги», руковожу научными прорывами оттуда. Но сам понимаешь, понадобилось провести пару встреч на иркутской земле… И ты тоже оказался здесь, так что я не смог пройти мимо!
В огромном ангаре кроме этой пары старых знакомых сейчас никого нет. Над ними сейчас нависает широкая корма второго прототипа «Спирали», буквально вчера вернувшегося с орбиты. Крупные темные панели теплозащиты, ничем не напоминающие мелкие «плитки» старичка «Бурана», хранят несколько «радужных» следов от горячей плазмы, но на черном фоне их почти не видно. Широко расставленные сопла ТРД закрыты красными технологическими заглушками, но два сопла основных, космических двигателей, чуть утопленных в корпус, выглядят вполне привычно. Эти движки и заключают в себе основную тайну.
– Знаешь, сколько я времени потратил? – тихо и не совсем понятно спросил Пермяков.
– На бесплодные догадки? – предположил академик.
– В точку, Сергеич, - устало кивнул «толстяк». – Я изначально был против этого проекта, потому что не понимал, зачем он нужен. А как над нами ржали…
– Правильно делали, - согласился Мельников. – Без ракеты на орбиту эта штуковина не выйдет, а так мы вместо полезного груза везем в космос крылья, колеса, усы, лапы и хвост. Все то же самое, что на обычном носителе, только дольше, сложнее и дороже. Прямо как американцы в свое время!
– А потом началась эпопея с движками, - припомнил Пермяков. – Никогда не видел чертежей, где вместо ключевых узлов нарисованы большие белые пятна!
– Не совсем белые, – хмыкнул академик. – Планер считали на продольное ускорение в пять «же», это говорит о многом. Правда, над этим тоже ржали, насколько я помню. Искали дырки, куда мы петарды будем вставлять. У конструкторов были в чертежах массогабариты движков, без подробностей, и интерфейсные спецификации. Борт строился вокруг ТРД, а эти «петарды» как бы вспомогательные.