– Вы так спокойно об этом говорите?
– слегка взволнованно переспросил брат Максим.
– При нашей конспирации...

– Похоже, что наша конспирация работает, - без юмора прокомментировал итальянец.
– Кроме Орлова и его ближнего круга про нас никто не знает.

– Опять этот легендарный ближний круг, - задумчиво сказал Филипп.
– Столько слухов о нем ходит. Загадочные люди, личная гвардия.

– Ничего загадочного, - так же спокойно сказал Сарто.
– По сути, такой же орден, как у нас, только более военизированный, все посвященные это действующие офицеры. Кстати, перед отъездом Нико представил мне одного из своих «рыцарей». Это был сильный и интересный ход. Но я так и не понял, откуда он узнал про наши планы.

– Вы же не верите в бескорыстную дружбу государств, брат Сарто, - тихо сказал Эрих.
– Как и все мы. Между людьми это иногда работает, но в остальных случаях…

– Вот потому он и налаживает личные контакты, - пожал плечами кавалер.
– Ему, по его словам, сильно надоело общаться с людьми, которые ни за что не отвечают. Мы, правда, тоже пока не можем похвалиться большим влиянием. По крайней мере, явным и открытым.

– Чего Орлов вообще хочет добиться?
– снова спросил Эрих, тщательно пряча врожденное тевтонское недоверие к восточным славянам.
– Если так пойдет и дальше, русские вскоре смогут не интересоваться чужим мнением. Чего они добиваются, налаживая контакт с нами?

Вежливый, но очень настойчивый вопрос заставил Сарто добродушно усмехнуться.

– Я узнал еще кое-что, - продолжил он.
– О том самом «внешнем факторе». У пришельцев, как оказалось, действует клановая система, основанная на жесткой вертикали власти. Наши прошлые и нынешние игры в демократию для них нелепы. Может быть, потому, что никакой властью народа у нас все равно и не пахло. У пришельцев есть свои системы сдержек и противовесов, ограничивающее самодурство кланов, но в наших условиях это не сработает. Нужно меняться самим, и меняться к лучшему. Собственно, Орлов и его люди собираются предложить планете новый путь развития, опираясь на опыт и авторитет его новых друзей из космоса. Но для этого им нужно заручиться поддержкой здоровых сил во всем мире. И нас русские считают одной из таких сил.

– Лестно, - без тени эмоций отозвался Эрих.
– И что он вам еще рассказал о своих новых друзьях?

– И кстати, вы обещали подробности, - с улыбкой напомнил Максим, в котором проснулся азарт ученого.

– Будут вам подробности, братья мои, - вздохнул Сарто.
– Расскажу все, что Нико доверил моим ушам. Начнем с главного вопроса, на кого похожи пришельцы. Они нам не совсем чужие, а очень близкие биологические родственники. Внешне от нас практически не отличаются. Их планета называется Рьяла.

– Минутку, брат!
– от волнения Максим аж привстал с кресла.
– Как такое может быть? Близкие родственники людей на другой планете? Неужели Орлов больше ничего не сказал?!

Сарто лишь извиняющимся жестом развел руками.

– Я все равно не смог бы все запомнить, - объяснил он.
– Вести записи я не мог, у нас с Нико на эту тему есть договоренность, нарушить которую я не в силах. Все, что вместилось в моей старой голове, я пересказываю вам. Итак, внешне они похожи на нас, но опережают в развитии на несколько столетий. Их главный регулятор это Совет Кланов, ядровая организация, обладающая высшей властью и авторитетом. Они знают про Землю уже давно, но пошли на контакт только несколько лет назад.

– Но на контакт вышли почему-то с русскими, - мрачно прокомментировал Эрих.
– Как будто не существует более цивилизованных стран.

– Не впадайте в гордыню, братья, - предупредил Сарто, и улыбка исчезла с его лица.
– Столетиями кое-кто ждал, что Россия исчезнет с карты мира, но почему-то не дождался. Мне кажется, пора сделать выводы. А что касается первого контакта… Открытие, сделанное русским ученым, и положило начало их привилегированному положению.

– Вы имеете в виду покойного Мельникова?
– задумавшись, спросил Максим.
– Я знал его лично, знаете ли. Встречался на нескольких конференциях, даже спорил пару раз. У него был ужасный французский, но мы общались на смеси немецкого и английского. Он был грамотный универсал, но я не уверен в том, что он мог исполнить роль первопроходца в такой сложной и малоисследованной области, как наш каскадный резонанс. Там, к тому же, крайне сложный математический аппарат, сам по себе требующий особой специализации, которой у Мельникова не было. К тому же, как мы знаем, в современной науке одиночка почти не имеет шансов чего-то добиться без поддержки как минимум крупных корпораций. А Мельников не участвовал ни в каких серьезных исследовательских программах, ни государственных, ни частных.

– Или мы попросту чего-то не знаем, - резонно добавил Филипп.
– Русские умеют работать в тайне. Да и дезинформация у них поставлена неплохо. Поэтому вся эта история с пришельцами при всем моем уважении к источнику может быть выдумкой.

– Это можно будет проверить, - снова усмехнулся Сарто.
– Нико мне намекнул, что доказательства увидит весь мир, и не понадобится принимать все на веру. Поэтому от нас пока ничего не требуется, кроме терпения и выдержки.

Судя по спокойному молчанию, с этим у рыцарей все в порядке. Но главный вопрос все же повис в воздухе. Что потом?

– Пока мы не увидим этих мифических пришельцев, - спокойно начал Эрих.
– Обсуждать, мне кажется, нечего. Я ради успеха общего дела готов на определенное смягчение позиций, но…

– Я согласен, брат, - кивнул Филипп.
– Пусть делают первый ход, а мы лишь немного расширим наши планы, чтобы быть готовыми и к такому повороту. Все это слишком запутано и требует размышлений. Лично у меня картина пока не сходится.

– У меня тоже, - признался брат Максим.
– И это самое неприятное. Несмотря на прорыв в исследованиях, если информация о пришельцах подтвердится, это создаст крайне неприятные последствия. Как и на чем эти пришельцы смогли к нам долететь? Мы теперь можем, в теории, закачав в наши контуры огромную энергию, открыть «червоточину», как мы по старинке говорим, на очень короткое время, всего несколько пикосекунд. Этого хватит, чтобы передать очень небольшую порцию излучения, например, с помощью импульсного фемтосекундного лазера…