– А иначе-то как?..
– пробормотал он, наконец, взяв себя в руки.

– К этому я и клоню, - понимающе кивнул Иван.
– Представь, что на дворе 19-й век, пятидесятые годы. Спектроскопия делает первые шаги, про радио никто не слышал. Вот ты, крупный ученый, не побоюсь этого слова, Мельников своего времени. Не ржи! Как ты будешь решать проблему поиска внеземных жителей?

– Ну, это, - дар речи почти оставил академика, в отличие от чувства юмора.
– Соберу дворовых девок посимпатичнее. Поснимаю с трюмо в поместье все зеркала, раздам. Будем зайчики в Луну пускать.

– Молодец!
– захохотал Иван.
– Понял теперь? Полдня пропаритесь, а потом тебе надоест, и ты объявишь, что на Луне никто не живет. И начнешь своих девок по одной на сеновал водить, или по две, ты же самых симпатичных отобрал. С таким же успехом можно большой дымовой костер развести, или как индейцы, плоскогорье птичками и букашками разрисовать. Увлекательно и даже красиво, только научный результат будет не очень.

– А радио все же посильнее солнечных зайчиков будет, - усмехнулся Мельников, которому стало слегка обидно за классическую науку.

– Конечно! – охотно согласился Иван.
– До поры, до времени других вариантов нет. Но кто сказал, что радио это навсегда? И что это вершина? Времени прошло всего-то полторы сотни лет, а для следующего прорыва нужно намного больше знаний, чем для радио. У Попова его «грозоотметчик» из какого барахла был сделан! Две катушки и стеклянная трубка с опилками!

– Плюс две тысячи лет опытов с электричеством и умы вроде Герца и Максвелла, - сварливо добавил Мельников.

– Вот именно!
– Иван легонько пристукнул кулаком по столу.
– И только к концу позапрошлого века начали разбираться! С другой стороны, с технологией летания полный застой. Борька! В этом году сто лет первому спутнику! А мы только на Луну со скрипом начали возвращаться, а о Марсе все так и мечтаем! Ну не маразм?

– Маразм, - согласился академик.
– Но давай вернемся к теме. Если радио - это чуть лучше, чем дымовой костер, то чем его заменить?

– Можешь сам что-нибудь предложить?
– тихо спросил Иван.
– Что-нибудь более быстрое, а?

– Разве что тахионы, - подумав, неуверенно припомнил Мельников.
– Но это же концепция, гипотеза. До сих пор не было ни намека на их реальность. Даже если они есть, то информацию перенести не могут. То есть могут, но не быстрее света. Это если по-простому.

– А если сложнее, то вводим это дело в уравнения СТО (специальная теория относительности - прим.авт.) через массу и импульс и получаем бардак, - подтвердил Иван.
– Причинность, неустойчивость и так далее. Нет, это тупик, и в рамках нашей теории совершенно справедливый.

– Нашей теории?
– хмыкнул Мельников.
– А где мы возьмем другую?

– Скажи, а Ньютон прав?
– риторически спросил Иван.
– Не конкретно сам Ньютон, а вся классическая механика, выстроенная на начало двадцатого века, она работает, или как?

– Или как, - кивнул академик.
– Сам знаешь, для обычной жизни вполне работает. И если ты про то, что классика - это приближение СТО для низких скоростей…

– Вот именно!
– снова чуть повысил голос Иван.
– Уравнения «классики» верны, но неполны без товарища Лоренца, который, если утрировать, превращает ее в СТО. Но помимо СТО у нас есть ОТО (общая теория относительности - прим.авт.) и квантовая механика, которые прекрасно работают на практике, но друг с другом до сих пор не дружат, несмотря на попытки построить «теорию всего».

– В начале века, кажется, Лиси поднял неплохую бучу, - припомнил Мельников.
– И у него было немало последователей. Даже Хокинг в последние годы этим занимался, а лет через двадцать Баранов и Тармен сумели придумать, как в теорию Лиси ввести динамику.

– А научный «мэйнстрим» до сих пор не хочет это дело всерьез принимать, - спокойно кивнул Иван.
– И правильно делает, там еще непочатый край работы, хотя направление интересное. Теория групп - это вообще красиво, а Ли - чертов гений. Но применительно к физике мне это знаешь, что напоминает? Бесконечное введение эпициклов планет в попытках спасти геоцентрическую систему. Тоже ведь прекрасно работало до какого-то момента, пока точность наблюдений не превысила погрешность. А потом пришел Кеплер и все опошлил, то есть упростил даже не на один порядок, а на несколько.

– И как нам убрать наши эпициклы?
– заинтересованно спросил академик.
– Как я понял, чтобы это сделать, нам сейчас не хватает экспериментальных данных?

– Именно так, - подтвердил Иван.
– Но в случае с эпициклами до Тихо Браге и Кеплера не хватало точности наблюдений, а у нас загвоздка в энергии. Следующий энергетический уровень еще не вскрыт, но поскольку никто не наблюдал такие явления в природе, то и описать не сможет. Если предположить, что мы построили ускоритель величиной с Луну и разбили несколько ядер… Другим способом такую энергию вряд ли можно получить. Так вот, если регистрировать эффект нашего гипотетического эксперимента даже теми приборами, что полсотни лет назад в ЦЕРНе работали, то это будет аналогично тому, как Кеплер, глядя на данные Тихо Браге по орбите Марса, вдруг сообразил, что это простой эллипс.