Позже, уже на полигоне, Королев красным карандашом поставит на снимке жирный крестик в том самом месте, а на полях печатными буквами напишет «ЧТО НУЖНО?» Тем же карандашом! И поставит это произведение на свой рабочий стол в рамочке за стеклом. Нужно хотя бы попытаться превратить мысленный монолог «оттуда» во что-то более понятное! Если «им» так что-то от него нужно, пусть не валяют дурака и объясняют!

Эта фотография в рамке, конечно, породила немало слухов, но Королева это не смутило. На все вопросы он, не моргнув глазом, отвечал, что просто думает днями и ночами, что нужно, чтобы «туда» попасть. В принципе, это объяснение ни у кого не вызвало сомнений, потому что Главный ни слова неправды не сказал, не так ли?

(Все топографические ориентиры, описанные в этой главе, реальны - прим.авт.)

– Опять на ночь объелась?
– сочувственно спросила Джина Лаваль, поправляя жесткий кожаный напульсник.
– Теперь не обижайся, выбью все до последней калории.

Альбина Барсова со стоном перекатилась в сторону и кое-как поднялась на ноги, морщась от боли. Защита имплантов отключена, как всегда на тренировках, и поэтому, никаких поблажек. На ее плечах и спине уже горят кровавые ссадины, левый локоть распух от адского ушиба, а во рту горчит кровь из разбитой верхней губы. Прекрасное окончание дня.

– Сама же ешь под одеялом, я видела, - огрызнулась Барсова, пытаясь соорудить хоть какое-то подобие защиты. Но тщетно, Джина даже не попыталась обидеться и отвлечься.

– Мне можно, - мило улыбнулась она.
– Я инструктор, чаще вас всех тут парюсь. Со всеми по очереди, как на конвейере. Но с тобой-то что случилось? Ты даже отъевшись, всегда за мной успевала!

Альбина снова не заметила начала движения, а когда отреагировала, то повелась, как дурочка, на детский ложный выпад. Огромная, ростом почти два метра Лаваль двигается невероятно быстро, и ее удары страшны и болезненны. Она поднырнула под неловко занесенную руку и со всей дури вколотила бедной Альбине прямой в корпус, отчего та взвыла и рухнула, сложившись пополам. От жуткой боли в ребрах потемнело в глазах, теперь не может быть даже речи о продолжении.

– Джина, - скалясь от боли, прохрипела бедная Барсова, - Я тебя люблю, не бей меня больше!

– Сачкуешь, дорогая моя, - в тон ей ответила Джина, присаживаясь рядом на корточки.
– Будет тебе наука. Включай регенерацию уже.

Альбина с облегчением вызвала нужного «демона», коснувшись «узора» имплантов и тут же почувствовала, как боль отступает. А так, пока инструктор не разрешит, будешь хоть кровью истекать, хоть в обморок падать, но терпеть. А Джина сегодня добрая, сразу разрешила подлечиться. Теперь ссадины и ранки заживут уже через десять минут, а ребра будут как новые через полчаса.

Альбина с кряхтением поднялась на ноги, уцепившись за протянутую руку Джины. При этом она отметила про себя, что эта двухметровая машина для убийства, ставшая вдруг мягкой и нежной, даже не взмокла. Давно такого не было.

– Да что с тобой такое?
– переспросила Джина, осторожно придерживая все еще слабую подругу за плечи.
– Уже три дня прошло, а ты все еще никакая.

– Вот и не надо было добивать, раз никакая, - огрызнулась Альбина, прекрасно понимая правоту инструкторши.
– Я бы все равно тебя не достала. Не знаю, как объяснить. Не чувствую ничего, словно онемела. Надо, наверно, поработать, а там видно будет.

– Тебе бы в душ, - хмыкнула Джина.
– Не очень по-рабочему выглядишь.

– Сама из моей красоты отбивную сделала, - упрекнула Альбина, массируя локоть.
– Вот покажусь сейчас Вэю в таком виде, может он, наконец, от меня отстанет? Или захочет в отместку тебя побить?

– За что и пострадает, - пообещала Джина, подталкивая подругу в сторону душевой.
– И он сам это знает, не волнуйся так.

– Ты что, со мной в душ собралась?
– цинично поинтересовалась Альбина.
– К чему такая забота после кровавой бани?

– Ну, во-первых, мне все-таки совестно, до какой-то степени, - призналась Лаваль.
– А во-вторых, с меня тоже на сегодня хватит, надо смыть вашу кровь и слезы, перекусить и поспать. Набраться сил.

– Конечно, без дела нас не оставят, - проворчала под нос Альбина и морщась, стала сдирать с себя то, что недавно было похоже на легкий тренировочный костюм, а сейчас напоминает какие-то видавшие виды тряпки. Ранки на коже нестерпимо чешутся, это эффект регенерации. Про паршивое настроение можно и не упоминать.

Избавившись от упомянутых тряпок и скинув их в мусорный приемник, она влезла под ближайший блок распылителей и включила средний напор воды, без всяких силовых щеток. Пока шкурка не зажила, лишний раздражитель ни к чему. Подумав, она сделала воду чуть погорячее и закрыла глаза. Ребра и локоть все еще мерзко ноют. До чего же паршивый день сегодня! И еще неизвестно, когда он закончится.

– Ты сейчас куда?
– просто спросила Джина, пристраиваясь под соседний распылитель и врубая максимальный напор плюс комплексный массаж.
– Если не секрет, конечно.