Прошло достаточно времени, прежде чем она смирилась со своей незавидной участью и приняла спящий вид для того, чтобы Кари не осмелился с ней заговорить. Обрывки его фраз продолжали эхом повторяться в её голове, да так настойчиво, что ей начинало казаться, будто бы он на самом деле шепчет их прямо у неё над ухом. Эмили впервые столкнулась с подобным. Кто-то осмелился использовать в её сторону худшее выражение, какое она только могла себе представить. «У тебя от холода что-то в голове переклинило, или ты всегда такая?». В личной вселенной Эмили никто и не думал о том, чтобы воспринять её достойной таких фраз. Она считала это неприемлемым, но, несмотря на все ожидания, Эмили не оскорбилась с предоставленной её размышлениям шутки. Она стала причиной мыслей не обо всём человечестве или свободе фолков. Впервые за долгое время Эмили подумала о себе.

Кари был прав – фолки всегда говорят людям то, что они хотят услышать. Эмили должна была от этом узнать. И о том, что фолки ведут себя совсем не так, как то пишут в новых учебниках, и то, что она и правда совсем не готова к настоящей жизни. Целую вечность Эмили Брамс была прилежной ученицей и всезнающим советником председателя. Оказалось, о чём-то она не имела и понятия. Эмили не знала всего. Вдруг неизвестность стала для неё непроглядной. Теперь ни на что нельзя было опереться, ведь в реальном мире никто не спрашивал с неё ссылку на источники и авторов её мыслей.

Размышлять обо всём и ни о чём одновременно было то того тяжело, что Кари начинало казаться, что это он, а не Эмили, с несколько часов пробыл в буране, хотя и было бы неверно отрицать, что мороз не успел добраться и до его головы. Вся вода его тела превратилась в лёд, кровь застыла в жилах, а ум отказался работать. Он, конечно, подозревал, что с заместительницей председателя всё будет не так просто, но ему никак не удавалось подготовить себя к тому, что она будет вести себя с ним точно так же, как с человеком. Среди людей было не принято прямо выказывать фолкам почтение и уж тем более восхвалять их заслуги в развитии культуры. Обычно Кари слышал от коллег и знакомых те же мнения, которые мог прочитать в любой из статей в интернете. «Фолки сохраняют наши ценности, поддерживают их и передают следующим поколениям! Они покровители былых устоев!». Фолки всегда укрепляли, но никогда не вкладывали. Им не дано было сочинять и конструировать, а могли они лишь воспринимать и копировать. Присудить фолкам роль в развитии прогресса значило бы отнять эту должность у человека.

«Мы привнесли новый смысл» – снова и снова, словно тайную мантру, вторил ему внутренний голос. Если бы Эмили взглянула на Кари, то не сумела бы оторвать от него глаз. Он упивался её словами, посмеивался куда-то себе в ладонь и не мог унять улыбки. Лицо его светилось, а белоснежные волосы совсем спутались от того, как часто Кари хватался за голову. Сейчас он был счастливее всех когда-либо живших на Вайнкуле фолков. В этот день, в ставший безразличным ему праздник Коляды, Кари впервые признали достойным членом общества. Он был наравне с людьми. Его вдруг возвысили до самих Богов. До одного его собственного Бога.

Кари долго молчал прежде, чем вновь дерзнуть поразить Эмили своей оригинальной проницательностью. Сначала он думал не торопиться, зайти издалека и, дабы поберечь её усталую голову, лишь потом перейти к сути, но живой интерес не позволил ему придерживаться этой тактики до конца. Во вступлении он был скромным и робким, как истинный фолк, не давил и не выпытывал подробности, выслушивал и снова спрашивал. Литература, живопись, прикладное искусство – ничего не ушло из-под любопытного бледного носа, и спустя даже пару часов его спрос на ответы Эмили утихать не собирался. Кари поддался своему энтузиазму и совсем измотал человека, каждое слово которого вызывало в нём бурю новых волнений.

– Оскара Уайльда ты читала? А Жюль Верна и Кассандру Аллен?

– Читала, и не только их. Работы Паколя и других фолков тоже. – Девушка едва повернула голову в его сторону, продолжая рассматривать цветные блики лампы на нависшем над ними потолке. Были ли они такими по случайности, или Кари приберёг именно этот светильник для подобного особого случая, ей оставалось только гадать. Как бы ни обстояли дела на самом деле, Эмили не сводила с огней взгляда. – Хочешь узнать что-то ещё или на этом сочтёмся? Я рассказала достаточно, чтобы утолить твой интерес.

– Впервые встречаю такого образованного человека. – Сказал Кари сам себе, открыто удивляясь тому, что Эмили не пренебрегает ни старыми классиками, ни только начинающими раскрывать свой талант современниками. – Хочешь, чтобы я больше не спрашивал? Ну хорошо. – Он вдруг резко встал и в один шаг оказался под боком у Эмили, что продолжала кутаться в спальный мешок. – Ты пойдёшь со мной к пещерам на западе. И это утверждение.

– Ещё чего? – она вяло отмахнулась от него одним лишь кончиком рукавицы и всё продолжала смотреть на расползающихся по камню световых зайчиков.

– Никогда бы не подумал, что скажу это, но ты, пожалуй, знаешь побольше моего. – Кари скрестил на груди руки, явно недовольный тем, что предмет его жгучего любопытства не обращает на него и малейшего внимания. – Разве тебе самой не будет интересно узнать больше о старом бытие фолков? Ещё до того, как вы, люди, пришли и привили нам свои мифы и легенды, словно целебную сыворотку от воображаемого безрассудства. – Молчание его огорчало, а то, что Эмили в упор не замечает для себя очевидной выгоды этого предложения, начинало казаться глупостью, присущей всем людям, которых ему довелось знать. Но Эмили была слишком редким шансом для того, чтобы Кари мог позволить себе её упустить. Он глубоко вдохнул, на пару секунд задержал дыхание и выдохнул. Ему, как и всегда, не хватало терпения, а она не придавала его словам совершенно никакого значения. – Если ты не доверяешь мне, то мне тебя не уговорить. Когда метель спадёт, я не буду держать тебя и просить остаться, а отведу к твоим людям, но ты должна понимать, что теряешь. Твои знания, мои умения – мы просто созданы для совместной работы. Тебе не хватает того, чего у меня в достатке. Я дополню тебя и не дам пропасть так, как ты могла это сделать ещё пару часов назад.