Хотелось снова отпустить какую-нибудь колкость, но магическое слово «ужин» заставило его прикусить язык. Своей еды Тилль не захватил, а добираться отсюда до ближайшей харчевни или ресторана не меньше часа. Все же Астрид ценила уединение. Это, кстати, натолкнуло его на одну мысль.

Тилль догнал Белокосову и спросил:

– Вы говорили, что часто навещали бабушку. И позвольте спросить, как же вы сюда добирались?

– На метле, – огрызнулась она.

– Дык у нас по городу трамваи ездят, а барышня обращаться с ними обучена, – Глаша чуть замедлилась, чтобы вклиниться в разговор. – Это транспорт такой. Ездит на магдвижетеле, вагончики в нем есть и сиденья жесткие. Едешь и трясешься, чух-чух, чух-чух. А от остановки можно и пешком пробежать, что те пару верст по лесу? Мы за грибами бывало и по пять в одну сторону ходили.

На это Тилль не нашелся, что ответить. Действительно, почему он не додумался до такого простого варианта? Наверное не привык к тому, что молодые девушки в Руде свободно перемещаются по городу и не думают о сопровождении. Но они и учатся здесь наравне с мужчинами, в Норнге такое пока не практикуют.

– А если разбойники попадутся, барышня, видимо, ругает их на старорудском?

– Так она и стрелять обучена. Из этого, риволера.

– Револьвера, – снова поправила ее Ярина. – Хотя винтовка мне привычнее и дальность у нее лучше.

Тилль хотел хмыкнуть, затем вспомнил, что рудский царь Павел Иоанович как-то постановил обучить всех девиц до тридцати стрельбе из огнестрельного оружия и всячески содействовать его покупке. Решил таким образом побороться с грабителями на улицах и вызвал всплеск преступлений на бытовой почве. Споры насчет закона до сих пор велись, но и лихих людей в Руде поубавилось.

И все равно хрупкая Белокосова плохо представлялась с тяжелой винтовкой в руках. Снесет болезную отдачей, а то и кости переломает.

– А вы тоже умеете стрелять? – на всякий случай поинтересовался Тилль у Глаши.

– Что вы, барин! У нас на всю деревню одно ружье было, у старосты, какая уж там стрельба? Но могу по-простому сковородой огреть али лопатой по хребту. С серпом еще обращаюсь ловко, да и цеп…

– Уже начинаю думать, что рудских девиц втайне тренируют для похода на Норнг.

– Что мы не видали в том Норнге? Колбасы да пиво? Вот как бы б на Фарузу, за духами и бельем кружевным, новомодным…

– Обещаю, что как только найду записную книжку, то куплю вам обеим по комплекту, – заверил ее Тилль.

Ярина остановилась, сжала кулаки и почти налетела на него.

– Скорее это я куплю вам кружевные панталоны! Можете начать присматривать цвет и фасон в каталоге!

Можно было бы еще поспорить, но они как раз добрались до столовой. Тилль остановился у стола, а обе барышни последовали дальше, к кухне.

– Вы не собираетесь накрывать на стол? – спросил он.

– Думали, по-простому посидим, – невозмутимо отозвалась Глаша. – Но коли вам не по чину, то препон чинить не будем, и руками кривыми деревенскими красоту портить.

«Хочешь возиться с сервировкой – можешь начинать, а мы тебе не прислуга» – вот что прозвучало в ее голосе. Но спорить Тилль не стал: желудок и так сводило от голода, а еще он жутко вымотался и хотел просто вытянуться на кровати.

На кухне стоял большой и длинный стол, на котором заботливая Глаша уже расставила тарелки и приборы. Затем она засуетилась вокруг плиты и разлила по тарелкам густой ароматный суп с небольшими кубиками мяса.

К нему подала целую гору ароматных лепешек с сыром и зеленью, а еще поставила рядом с каждым по чашке горячего травяного отвара. Пахло все это просто одуряюще, Тилль с трудом дождался, пока девушки займут свои места и только тогда зачерпнул суп ложкой.

На вкус тот тоже не подкачал. Был в меру наваристым, овощи и приправы хорошо сочетались по вкусу, а мясо легко жевалось. Тем более его было столько, что одной тарелкой Тилль вполне наелся, а лепешку прихватил от жадности.

– У вас определенно талант, Глафира, – похвалил он.

Барышня Белокосова свою порцию так и не одолела, но выглядела довольной и даже откинулась на спинку стула.

– Аглая, – поправила она. – Спасибо на добром слове, меня бабушка готовить учила. У нас-то дома столько народу, что хоть мешку поросячью на стол поставь – разметут в мгновение, мамка потому никогда и не старалась особо.

– Все равно, вы прекрасны, – здесь Тилль не слишком и лукавил. Пускай Глаша и выглядела довольно простой, при этом словно светилась изнутри. А уж как готовила! Замечательная девушка, не чета пронырливой Белокосовой. – И немного примиряете меня с мыслью ночевать под одной крышей с этой смазливой аферисткой.

– Вы за свое достоинство боитесь или кошелек? – ехидно поинтересовалась Белокосова.

– Чего бояться-то? – поинтересовалась Глаша. – Вы дверь-то на щеколду и шкафом подоприте, так и спать будет спокойнее, и Ярине с разбегу не вынести. Пока ломиться будет, вы через окошко да в лес, ноги вот длинные, бегаете хорошо. Али выберите себе комнату за библиотекой. Барышня книги как увидит, так и нападает на них, как упырь на маковые зерна. И пока не перечитает все, с места не двинется.