Люди считали искусственный интеллект своим помощником. А он оказался врагом. Подчинил своей воле их разум, превратил их в послушных кукол. Лишь немногие спаслись – бежали в День Безумия в лес. Укрылись в потайных подземных убежищах. И стали жить, как в первобытные века. Но враг и там открыл охоту на беглецов. Он не согласен властвовать над большинством людей, ему нужны все до единого. И люди проигрывают эту войну, у них остался шанс лишь на один удар – в сердце врага.
Часть первая. Лес беглецов
Сиделка
Старинный заводной будильник дребезжал противно и утомительно долго. Зоя пожалела, что вчера до отказа завела пружину его звонка, но отключать не стала – ей ужасно не хотелось вытаскивать из-под одеяла руку. Вставать с лежанки тем более не хотелось.
И не только потому, что воздух в землянке за ночь основательно подостыл. Вчера, готовясь к охоте, Зоя обнаружила, что спусковой крючок ее стреломета треснул и может в любой момент развалиться. Сначала она просто заклеила трещину и для прочности обмотала место ремонта нитками, но из всей этой затеи ничего не вышло – крючок стал двигаться туго, да еще и зацеп стрелы не поднимал. А вернуть всё обратно уже не получилось. Пришлось его ломать и вытачивать новый. Провозилась Зоя с ним допоздна и в итоге не выспалась.
Но будильник жалеть не умел. Он добренчал отведенное ему время всё без остатка и только тогда умолк. Зоя начала было засыпать снова, но всё же переборола себя, рывком откинула одеяло и села. Расслабляться в их положении она не имела права. Следующая охота будет лишь послезавтра, а дома еды совсем не осталось. Только для Ника.
Дрожа от холода, Зоя быстро оделась, зажгла бензиновую горелку и поставила кипятиться воду в ковше. Взглянула на парализованного брата. Увидев, что Ник открыл глаза и скосил на нее взгляд, она улыбнулась и подняла спинку его инвалидной каталки. Затем включила ноутбук на столе и надела на брата «говорящую» кепку.
– Жлюокь, – тут же послышалось из динамика ноутбука.
– Ага, влево на одну букву, – Зоя поправила кепку. – А теперь?
– Добрут, – снова проговорил ноутбук.
– Другое дело. И тебе, Ники, доброе утро, – ответила Зоя, ласково глядя на брата.
Ник почти не способен был двигаться. Он мог только дышать, моргать и перемещать взгляд. Но Зоя придумала способ, как им общаться. Она повесила на стену кусок фанеры и нарисовала на нем клавиши компьютерной клавиатуры. Брат направлял на них взгляд, а видеокамера, закрепленная перед его глазами на козырьке кепки, фиксировала положение зрачков. Ноутбук переводил изображение глаз в слова, писал их на экране и произносил вслух. Зоя очень гордилась, что смогла сама разработать для этого компьютерную программу – для самоучки это немалое достижение.
Пока кипятилась вода, Зоя умылась под умывальником и влажной тряпицей протерла брату лицо. Потом достала из шкафа последний брикет паштета и тяжело вздохнула – придется Нику прожить на одной этой порции до вечера.
– Себе оста, – прозвучало из ноутбука.
– У меня еда есть, – ответила Зоя.
– Обма.
– Нет, не обманываю. Точно есть.
– Покаж.
– Сейчас. Тебе сначала сделаю и покажу.
Зоя размяла в тарелке паштет, залила его водой и размешала до жидкой кашицы. И, пока брат не успел ей что-то сказать, своим телом перекрыла ему клавиатуру на стене. Ник тут же задвигал глазами, стараясь по памяти выцеливать ими закрытые изображения букв.
– Люса кэв гер, – проговорил ноутбук – с точностью попадания Ник не справился.
– Когда я ем, я глух и нем, – назидательно ответила Зоя и повернула вбок козырек кепки.
Прием пищи был для Ника не очень приятным делом, поскольку глотать он не мог и кормить его приходилось через трубку. Да еще и задвигать ее почти в горло, чтобы он не захлебнулся. За много лет Зоя научилась делать это быстро, чтобы не сильно напрягать брата. Всего полминуты ей понадобилось, чтобы вложить трубку и залить в ее воронку паштетную кашицу.
Для такого способа питания этот продукт из города подходил лучше всего. Потому что вкус у него был так себе, скорее даже неприятный, и хорошо, что рецепторы языка его не ощущали. Но Зоя потчевала Ника и обычной едой, перетирая ее в жидкую пасту. И давала ему почувствовать ее вкус, положив немного на язык. Но этого, конечно, было мало, чтобы насладиться им сполна.
Однажды Зоя сглупила, спросив у брата, помнит ли он, как в детстве ел ложкой. Ник не ответил. Но слезы на его глазах и без слов сказали, как больно ему об этом вспоминать. Коротким оно было – его детское счастье.
С тех пор Зоя никогда не говорила Нику о прошлом и всё, что о нем напоминало в его незавидном настоящем, старалась скрыть. А приемы пищи сделать недолгими.
Покормив брата, Зоя убрала трубку и повернула кепку на его голове козырьком вперед.
– Глак рц, – тут же послышалось из ноутбука.
Зоя поправила камеру на козырьке.
– Обма ты голод, – наладил речь ноутбук.
Зоя не ответила. Налила воду в питьевой бачок, открыла зажим на торчащей из него капельнице и положила в рот брату ее наконечник. Теперь Ник не будет страдать от жажды, пока она охотится.
– Обма плох, – снова сообщил ноутбук.
– Ну, извини, – Зоя грустно вздохнула. – Просто я очень тебя люблю.
Она нежно погладила руку брата, лежащую на подлокотнике, прижалась к ней щекой. Ей вдруг показалось, что Ник шевельнул пальцем. Забыв, что пора идти на охоту, Зоя кинулась к шкафу, достала деревянную иглу и стала колоть ею палец Ника.
– Ники, ты ведь чувствуешь, да?! Ответь! Ведь чувствуешь?
– Нет, – послышалось из ноутбука.
– Ты просто забыл, как это, – продолжала настаивать Зоя, с надеждой глядя на брата. – Соберись, пожалуйста. Напрягись. Я точно знаю, что ты шевельнул пальцем.