– Москальская пропаганда, – ответил Михаил, пытаясь придать голосу тот же тон.

– Ну, да. Мосфильм же! Там всегда мультики рисуют, чтобы запугать «незалежных» героев. Но вас ведь не испугать, правда? Кстати, по проекту «Мосфильма» Крымский мост всё же построили. Ну, об этом ты уже знаешь, – её ехидный тон начинал раздражать Михаила.

– Надолго я здесь? – зло спросил Михаил.

– Нее, ненадолго. Ты не торопись, повеселись еще. Сейчас обед будет. Ты что хочешь на обед? Немецкие колбаски? Мюнхенские или нюрнбергские? С баварским пивком, а?! – продолжала куражиться девушка, напоминая о просмотренном фильме.

– Ладно, не буду тебя мучить, немецкие колбаски закончились, санкции у нас, – сказав это, она исчезла и тут же вернулась с пластиковым подносом, на которой стояла дымящаяся пластиковая тарелка с заваренной лапшой и пластиковая ложка.

– Доширак китайский тебя устроит? Спасибо китайцам, только они и шлют нам еду. Ежей-то мы давно съели, – девушка поставила на землю поднос перед решеткой и осторожно протолкнула ногой внутрь пещеры. Затем, так же закатила бутылку литровой воды.

– Поднос верни за решётку, иначе ужина не будет, – уходя в свою зону, крикнула девушка.

«Ведьма» – пробормотал Михаил, глядя на исчезающую спину.

Впервые за много месяцев Михаил ел, хоть и доширак, но всё же еду из мирной жизни. «Интересно, что на ужин» – подумал он, пытаясь отвлечься от тяжёлых мыслей.

После обеда ведьма (так он её теперь называл) включила документальный фильм «Нюрнбергский процесс». Черно-белые кадры освещали судебный процесс над главарями нацисткой Германии, попутно рассказывая о зверствах фашистов. Международное сообщество осудило главарей фашистов, назвав нацизм смертельно враждебной идеологией для человечества. Но не все носители этой идеи были уничтожены. Последователи нацисткой идеи расползлись по миру и, по всему, мечтали взять реванш. Фильм призывал мировое сообщество к бдительности и недопущению повторения зверств, проявленных во второй мировой войне.

«Преступление и наказание. Что она хочет донести до меня? Я преступник и меня ждет наказание. В чём она меня обвиняет и каково наказание?» – размышлял Михаил.

Ужин был из макарон по-флотски, овощей и компота. Не вступая в диалог, девушка молча просунула еду под решётку.

– Зачем я здесь? Могла бы оставить меня там, всё равно уже конец был близок, – заговорил Михаил, призывая к общению тюремщицу.

– У меня на тебя свои планы. Поэтому, с опережением графика, пришлось тебя выманивать, прежде чем до тебя добрались бы бойцы из мордора. Они мне немного попутали планы.

– Ну, тем не менее, ты хорошо подготовилась.

– У меня было много времени. Только вот с тюремной камерой пришлось импровизировать, апартаменты не успела подготовить. Но, я думаю – ты не в обиде. Здесь даже лучше – свежий воздух, опять-же альпийская панорама. Европа! Всё, как вы, безвизовые уеропейцы, любите.

После этих слов она ушла.

– Свободу Юрию Деточкину! – крикнул ей вслед Михаил. Девушка, не оглядываясь, хихикнула, оценив юмор, но ничего не ответила.

После этого включился экран, на котором транслировалась программа «Вечерние новости» – о боях в Донбассе, об успехах в специальной военной операции, о буднях мирной жизни в стране – батальон «Азов*» ещё в осаде, в стране – бурное развитие, несмотря на международную изоляцию, курс доллара стабилизировался. «Вранье».

День закончился, солнце исчезло за горизонтом. Лёжа на спине, Михаил долго смотрел на щербатый потолок пещеры, раздумывая о превратностях судьбы, пытаясь разгадать кто стоит за странным похищением и с какой целью, об угрозе «насыщенного времяпровождении», о странной девушке и её роли в крутом повороте событий, пока не заснул беспокойным сном.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Он начался как и вчера. Так-же оглушительно громко прозвучал гимн, после чего плазма потухла.

«Она хочет, чтобы я наизусть выучил мордорский гимн?» – подумал Михаил. «И что сегодня мне уготовано?»

Завтрак был уготован из двух варенных яиц, по паре свежих огурцов и помидор, тонко порезанных кусков сала и хлеба. «Откармливают как поросёнка на убой» – глянул Михаил на это пищевое изобилие, вспоминая свой рацион в последние недели. Девушка привычным движением просунула ногой поднос под решёткой, закатила бутылку воды и бодро произнесла:

– Доброе утро, мой пленник!

– Доброе утро, – буркнул Михаил и в мыслях добавил: «Ведьма».

– Приятного аппетита.

Михаил не ответил. Её нарочитое дружелюбие не предвещало хорошего исхода этой истории и вызывало беспокойство и раздражение. Неизвестность была более зловещей, чем в руинах завода, откуда его так лихо выманили. «Да, именно выманили – она была не одна. Что-же это за банда?»

После завтрака плазма опять засветилась и вновь «Мосфильм» – видеролик начинался с вида на билборд с крупной надписью «Мосфильм», стоящий на треножнике, стилизованном под кинокамеру старых времён, находящийся за кованой оградой. Далее – виды Москвы. Широкие проспекты, зеленные парки и аллеи, величественная архитектура, Москва-река, лентой извивающаяся между красивых набережных, футуристический комплекс Москва-Сити, московское метро с её скульптурами и барельефами в позолоте, дорожные развязки – всё это даже отдаленно не было похоже на то, что он знал про Москву. Это действительно столица мордора? Где мрачные голодные люди, грязные переулки, обшарпанные дома, разбитые дороги? «Это нейросеть нарисовала красивую картину» – утешал себя Михаил.