— Я понимаю. — Он опустил глаза, и по тому, как дрогнули его плечи, я понял, что он плачет. — Счастливой жизни, Риггс.

Я повернулся и не оглянулся.

Выйдя из больницы, я сделал два телефонных звонка.

Первый — в свою больничную клинику, чтобы сдать анализ крови и проверить себя на болезнь Хантингтона. Я заплатил немалую сумму, чтобы сделать это в тот же день, в частной лаборатории, и получить быстрый ответ.

Вторым звонком был конференц-звонок с Кристианом и Арсеном. Они оба взяли трубку мгновенно, вероятно, потому, что я был печально известен тем, что никогда никому не звонил по любому поводу.

— Ты обрюхатил Даффи? — поприветствовал меня Арсен. — Если да, то нет, я не буду крестным отцом.

— Без обид, но я бы не назначил тебя ответственным за домашний камень. — Я заставил себя ухмыльнуться, как будто узнал, что у меня есть отец, не только для того, чтобы попрощаться с ним в последний раз.

— Тебе нужно, чтобы мы внесли за тебя залог? — Кристиан продолжил ту же тему. — Потому что если да, то ты должен рассказать мне все подробности прямо сейчас. У Арьи благотворительный вечер, и нам нужно быть там через два часа.

— Я ненавижу вас обоих, — спокойно сообщил я им. — И я позвонил, чтобы задать вопрос.

— Ответ находится прямо на вершине, между половыми губами. Маленький бутончик. — Арсен зевнул. — Похож на фасоль.

— Почему вы мне не сказали?

Арсен вздохнул.

— Учитывая количество просмотренного тобой порно, мы решили, что ты знаешь…

— Прекрати нести чушь. Ты знаешь, о чем я спрашиваю.

— Почему мы не сказали тебе что? — спросил Кристиан.

— Что он мой отец.

Несколько секунд стояла тишина, прежде чем они заговорили.

— Мы не были уверены на сто процентов, — признался Кристиан. — Это главная причина.

— Второстепенная: если он действительно пренебрегал тобой, то не заслужил исхода, — продолжил Арсен. — Ты невыносим, но все же достоин большего, чем дал тебе этот ублюдок.

— Он ничего мне не дал. — Выйдя на улицу, я поднял руку и поймал такси. В лаборатории, где я собирался сдать кровь, ее быстро изъяли. Они сказали, что результаты должны быть готовы уже через двадцать четыре часа, а иногда и раньше, если я приду сегодня.

— Именно, — сказал Кристиан. — Ты злишься?

— Нет. — Я сел в такси. — Просто странно. Я переживу это.

Мне не терпелось вернуться домой и поговорить с Даффи. У нее была склонность придавать всему смысл.

И вот, поднявшись по лестнице, я, естественно, почувствовал себя немного лучше. Да, жизнь была дерьмовой, отец умирал (да еще и в гребаном существовании), и, да, я был на взводе из-за анализа крови, но была Даффи.

Потом я открыл дверь, и там была не только Даффи.

Там был еще и Петух, согнувшийся на одном колене.

Колено, которое мне хотелось разбить бейсбольной битой.

ДАФФИ

— Риггс, подожди!

Я бежала по лестнице, спотыкаясь о собственные ноги и хватаясь за перила. Риггс был быстрее и решительно настроен выбраться оттуда. Он с силой распахнул входную дверь и откинул ее назад, едва не ударив меня по лицу. Я протиснулась вперед и побежала за ним по улице. Был вечер, и небо окрасилось в пурпурные и голубые тона. Тротуар был переполнен людьми. Пешеходы, велосипедисты, люди, выгуливающие своих собак. Я врезалась в двух мужчин в костюмах и подростка в брюках Lululemon, пытаясь догнать его.

— Пожалуйста! — Я плакала, пытаясь поймать его за рубашку. — Я могу объяснить.

Би Джей все еще был в моей квартире, предположительно, и я очень надеялась, что он уже понял, что мы не обручимся, не поженимся и даже не купим вместе браслеты дружбы.

Риггс ускорил шаг. К этому моменту я была в отчаянии и решила броситься на него. Возможно, я бы проявила больше сдержанности, если бы речь шла только о Би Джее. Но этот человек только что узнал, что его отец жив и умирает медленной, мучительной смертью. Сейчас было не время беспокоиться о своей драгоценной гордости.

Я схватила его за рубашку и упала на него сверху. Он крутанулся, демонстрируя отличные инстинкты, и подхватил меня на руки, прежде чем я упала на тротуар. Он поправил меня и сделал шаг назад.

— Что тебе нужно? — Он пыхтел так сильно, что я видела, как напряглись его мышцы под рубашкой.

Тебя, — жалобно подумала я. Ничего меньше, ничего больше. Только ты. С учетом недостатков и неуверенности. Никаких возвратов. Никаких денег. Никаких перспектив. Я подпишусь под пунктирной линией прямо сейчас.