Оставшимися пальцами он грубо раздвинул мои бедра. Я расширила свои позиции без протеста, хотя все, что он только что сказал, звучало возмутительно.

— Может быть, я не приму его обратно, — сказала я.

Риггс мрачно усмехнулся.

— Не выписывай чеки, которые не хочешь обналичить. Ты слишком увлечена идеей стать миссис Белый Хлеб, с серебряными отпрысками и членством в загородном клубе.

Я сглотнула, чувствуя себя одновременно униженной и возбужденной. Я действительно не собиралась принимать Би Джея обратно, но и обсуждать его сейчас не хотелось.

— Дело в том, что быть плохим… — Риггс наклонился, прижимаясь ко мне своей горячей эрекцией, его губы скользнули по моей шее. — В том, что это не весело, если ты не признаешь этого. Так что признай это. Ты собираешься трахнуть мужа, которого считаешь бездарным и никчемным неудачником, и делаешь это только для того, чтобы бросить в лицо Петуху.

Я открыла рот, чтобы возразить, но ничего не вышло. Когда я ничего не сказала, он хмыкнул.

— Хорошая девочка. Теперь мы сделаем это по-моему, потому что ты хочешь, чтобы это не было отстоем, а я хочу проверить свою теорию.

— Какую теорию? — Я наконец-то обрела голос. Он звучал так, будто в горле застрял гравий.

Риггс прижался своим открытым ртом к моей челюсти, отчего по позвоночнику побежали мурашки. Он собрал мои волосы, позволив им упасть на противоположное плечо.

— Я хочу посмотреть, действительно ли развращать хорошую девочку веселее, чем приручать плохую.

Тревога и тепло собрались в глубине моего желудка. Это была восхитительная смесь: ожидание неожиданного, желание пересечь свои собственные красные линии, проскочить их и устремиться в неизвестность. К мужчине, о котором я никогда бы не подумала при обычных обстоятельствах.

— Ты думал о том, чтобы заняться со мной сексом? — пискнула я.

Его твердый пресс задрожал от усмешки, прижавшись к моей пояснице.

— Все. — Он еще глубже ввел в меня указательный палец.

— Чертово. — Он впился зубами в плоть моей шеи.

— Время. — Его рука пробралась к моим брюкам и умело расстегнула их.

Он спустил мои брюки, затем трусики. Я жаждала его поцелуев. Его вкуса, когда он поглощал меня в здании бракосочетания, словно я была его любимым десертом.

Одежда все еще была собрана вокруг моих лодыжек, и я стояла согнувшись, ожидая его следующего шага. Риггс решил не обращать внимания на мою южную часть, проведя пальцем по ареоле через рубашку. Во мне вспыхнуло желание, и я вдавила свою тяжелую грудь в его ладонь, умоляя о большем. Я не осознавала себя в своих действиях. В своей потребности в чем-то настолько первобытном и базовом.

— Тебе нравится? — прошептал он мне на ухо, его запах одурманивал меня.

— Да.

Он схватил край моей рубашки и рывком спустил ее вместе с лифчиком. Моя грудь вырвалась на свободу. Он обхватил ее снизу и подтолкнул к моему лицу.

— Лижи.

Я провела языком по груди, не задавая вопросов. Он застонал позади меня, и желание захлестнуло меня, заставив кровь запульсировать в жилах. Мысль о том, что я могу заставить это почти идеальное создание так реагировать, приводила меня в восторг.

Он прижался к моей талии, терся своей эрекцией о мою попку, со вздохом опустив лоб на мой затылок.

— Твое тело слишком восхитительно, чтобы тратить его на такого мудака, как Петух.

— Спасибо, — пролепетала я. С трудом.

— Это не комплимент, а замечание. — Его рука — грубая, как наждачная бумага, — скользнула вниз от бедра к моим ногам. — Никогда еще мне не хотелось так сильно поцеловать рот и заткнуть его.

— Я…

— Просто оседлай мои пальцы и не порть мне этот момент, Поппинс.

Он приподнял меня за волосы, прижав спиной к своей груди. Я издала хныканье. Моя голова опустилась на его плечо. Он все еще терся об меня, когда его большой палец нашел мой клитор, дразняще покрутил вокруг него, но так и не коснулся. Я извивалась, преследуя его прикосновения, отчаянно желая большего.

— Пожалуйста… — стонала я.

— Что ты просишь? — Его губы придвинулись к моему горлу.

— Пожалуйста, потрогай меня там.

Он прикоснулся. О, он сделал это.

Мои веки опустились, и я задрожала всем телом. Я была близка к кульминации, а я никогда не испытывала оргазма во время секса. Именно поэтому секс с Би Джеем стал изнурительным. Я считала его обязательной кардиотренировкой. Как пилатес.

Язык Риггса пробежался по моей шее, направляясь к плечу. Он ускорил темп между моих ног, круговыми движениями нащупывая мой чувствительный бутон, оказывая идеальное давление и отстраняясь, когда я была на грани. Конечно, он был лучше, чем вибратор. Я должна была догадаться. Каким проклятым мужем был Риггс Бейтс. Он ошибался во всем, в чем должен был ошибаться, — ни перспектив, ни денег, ни эмоций, ни верности, — и был хорош там, где речь шла о грехе и несдержанности.