Сабрина вскочила, стараясь отвлечь их внимание, прежде чем они сцепятся по-настоящему.

— Ничего страшного, я не расстроилась. И не стоит ходить вокруг меня на цыпочках, как у постели больной. Верно, я, как и тетя Хилари, втайне считала, будто между мной и Дунканом существует нечто большее, чем дружеские отношения. Значит, мы ошибались. Ничего, я справлюсь с этим. Его помолвка с Офелией скорее удивила, чем ранила меня. Но пройдет немного времени, и все станет на свои места. Честное слово, я уже почти пришла в себя, — заверила она и поспешно направилась к выходу, чтобы тетушки не увидели ее дрожащих губ. Но обмануть их ей не удалось.

— Лжет она, — уверенно объявила Хилари. — Тоска ее изводит.

— Знаю, — печально кивнула Элис. — Так и подмывает взять дубинку и как следует отходить этого…

— С радостью помогла бы тебе в столь благородном деле, — перебила сестру Хилари. — Но чем это поможет? Разве какая-нибудь девушка способна соперничать с Офелией? Даже чудесная малышка вроде нашей Сабрины! Ах, как же все-таки слепы эти идиоты мужчины!

Элис непременно хихикнула бы по поводу столь мудрого заключения, если бы не сочувствовала племяннице всей душой.

— Видишь ли, хотя особенного значения это не имеет, но если хочешь знать, я не стремилась заполучить в родственники старого болвана Невилла. Помнишь, после гибели деда, когда впервые разгорелся скандал, маркиз достаточно ясно дал понять, что не желает иметь-с нашим семейством ничего общего.

— А я не вполне уверена в этом, — задумчиво возразила Хилари. — На празднике он бросил фразу, из которой стало понятно, что он скорее возмущен поступком деда, чем самим скандалом. Вспомни, они были приятелями, по крайней мере часто охотились вместе.

— Какую именно фразу?

— Он спросил, по-прежнему ли в нашей семье встречаются случаи идиотизма, — пояснила Хилари. Элис мгновенно вспыхнула от гнева:

— Каков лицемер! Кто бы говорил! Можно подумать, не он позволил дочери сбежать с горцем, а потом бесконечно ныл и стонал, оплакивая потерю единственного ребенка! Разве это не идиотизм?!

Хилари покачала головой:

— Вряд ли что-то можно было сделать, если она с первого взгляда в него влюбилась. Прежде всего нам вообще следовало помешать им встретиться.

— Надеюсь, ты достойно ему ответила? — спросила негодующая Элис.

— Конечно. Но немного остыв, я посчитала, что Невилл просто имел в виду нашего деда. Признайся, мы и сами были такого же мнения о его поступке.

— Да, но все это дела давно минувших дней, — бросила Элис. — А тебе не следовало поощрять фантазии Сабрины. Зачем ты твердила, что Дункан к ней неравнодушен?

— Поощрять? — вознегодовала Хилари. — Можно подумать, я слепа! Совершенно очевидно, что мальчик увлекся ею, хотя, как оказалось, это была всего лишь дружба.

— Трудно его судить за это. Наша девочка — настоящее сокровище.

— Тут ты права. Но не думай, что Невилл возражал бы против свадьбы только из-за того скандала. Ему, разумеется, не понравилась бы невеста внука, но старик мечтает о наследниках. При такой спешке нельзя позволить себе быть разборчивым.

— Почему же? — возразила Элис. — Недаром Невилл собрал столько девушек. Дункан совсем растерялся в таком цветнике, и взгляни, чем дело кончилось! Обручился с той, кого с самого начала предназначил ему дед.

— Но по доброй ли воле?

— О чем ты?!

— Знаешь дочку Мэри Петти, которая служит старшей горничной в Саммерс-Глейд? Я говорила с Мэри сегодня утром, когда ходила к башмачнику. Она клянется, будто дочка сказала, что в поместье все переживают из-за этой свадьбы, а жених и невеста избегают друг друга.

— Все? Все до единого?

— Так по крайней мере утверждает дочь Мэри.

— Странно. В таком случае почему они женятся? Вместо ответа Хилари многозначительно приподняла брови, на что Элис презрительно фыркнула:

— Бред! Никаких намеков на скандал…

— Совершенно верно, — ехидно хмыкнула Хилари. — Вынужденные браки чаще всего и заключаются именно затем, чтобы погасить скандал в самом начале, прежде чем шило вылезет из мешка.

— Но какие у тебя доказательства, кроме беспочвенных подозрений? — не сдавалась Элис.

— Обыкновенный здравый смысл…

— А кто сказал, что он у тебя есть?

— Ах, говорить с тобой — все равно что любоваться дверной ручкой! — огрызнулась Хилари.

— То есть?