И засыпает.

Ее будит стук в дверь. Шу тянется за футболкой, одевается, садится в кровати, осторожно говорит «заходи».

На пороге стоит вусмерть пьяный Джеминай.

– Ее зовут Гала, – он покачивается.

– Ты рассказывал. Но я ничего не поняла. Джеминай, зайди.

Джеминай делает шаг, второй и садится, почти падает, на пол возле кровати.

– Ее зовут Гала… – с отчаянием произносит он. – Я ненавижу ром, но теперь – только ром. Я раньше практически не пил. Так, одно пиво под стейк. Я попал на вечеринку, меня пригласили, там… Закрытый клуб. Всем наливают. Я пил ром, когда она… когда… Она спит только с названными. Оставалась всего ночь. Одна ночь. Я мог соврать, что я названный, и наутро это было бы уже правдой. Я не умею. Я…

– И ты не можешь ее забыть, – говорит Шу.

– Ты не понимаешь. Ты ее не видела. Не слышала, – Джеминай всхлипывает, морщится, его глаза предательски краснеют и увлажняются.

– Вы давно знакомы?

– Мы вообще не знакомы! – вскрикивает Джеминай. – Она… она… ты не знаешь! Она буквально встроилась в мой метаболизм, с одного раза, мы с ней провели вместе всего пятнадцать минут! Ничего не было, но должно было быть! А коричневый конверт пришел наутро, и я опоздал всего на ночь! Господи, как я хочу ее! – он почти воет.

– Джеминай, – Шу старается говорить без раздражения. – Я правильно поняла – ты тоскуешь по женщине, с которой, в общем-то, не знаком, и с которой тебе просто не удалось переспать?

Джеминай похож на рыбу. Он вытаращивает глаза на Шу и молча открывает и закрывает рот.

– Ты что, не понимаешь?!? – он, похоже, ошеломлен.

– Нет, – честно признается Шу.

– Ты… Ты… – Джеминай страдальчески вздрагивает. – Ты… Ты правда не от мира сего. Ты… Ты девственница?

– Нет. При чем тут это? – Шу крутит браслет.

– Ну потому что ты не понимаешь! – Джеминай буквально орет на нее. – В тебе нет страсти! Ты вся такая… ровная! Уравновешенная! Ты даже психуешь неубедительно! Браслетик покрутила и все, просто сплошной дзэн и самообладание! Не человек, а…

Он резко замолкает.

– Джеминай, давай мы сейчас сделаем вот что. Ты пойдешь спать, а утром, когда выветрится весь алкоголь, ты расскажешь мне так, чтобы я поняла. Обещаю, в этот раз я не уеду и дождусь, когда ты проснешься, – Шу подвигается к краю кровати, возле которой плачет, сидя на полу, Джеминай.

Джеминай нервно машет рукой. Вытирает слезы. Сжимает пальцами переносицу. Медленно, шатаясь, встает. Смотрит на Шу долгим мутным взглядом.

– Ты не бледная, – сказал он. – Ты не бесцветная. На тебе просто нет ни единого пятна. Ты знаешь, что пятна есть даже на солнце? Знаешь?

Шу молчит.

– Я хотя бы курю! – срывающимся голосом говорит он.

– Да. А меня вот что-то не тянет, – голос Шу звучит еле слышно.

– Ты можешь уезжать, когда хочешь, – Джеминай выходит из комнаты, забыв закрыть за собой дверь.

Утром Шу долго бродит по дому. Рассматривает полки с книгами по архитектуре, нюхает коробочки с разными сортами кофе, даже ради любопытства ищет пятна на ковре, который Джеминай почти всегда предпочитает любому другому посадочному месту. Пятен нет. Она рассматривает все вокруг и удивляется неизменной и ровной белизне стен, обивки, всего без исключения. Даже странно, что человек, живущий в доме, больше похожем на стерильную лабораторию, способен так горячо рассуждать о страстях и пятнах.

В половине первого Шу сдается и идет к Джеминаю. Она стучит в дверь его спальни, но приглашения войти не получает.

– Что случилось? – бесцветным тоном спрашивает он из-за двери.

– Джеминай, ты в порядке?

– Что случилось? – говорит он опять.

– Джеминай, – Шу тщательно выбирает слова. – Скажи, ты выйдешь сегодня из комнаты? Хочешь, я что-нибудь для тебя сделаю?

– Хочу, – после недолгого молчания тихо отвечает Джеминай. – Уезжай.

Шу стоит за дверью и крутит браслет. «Ты не понимаешь», – звучит в ее голове. Нет, она не понимает. Правда не понимает.

– Ты уверен?

– Уезжай, – судя по звуку, Джеминай накрылся одеялом с головой.

Шу еще пару минут стоит на месте, потом одевается и уходит.

Автобус едет как-то особенно медленно. Досада. Раздражение. Она действительно ничего не понимает. Она не могла себе представить, чтобы можно было так убиваться по незнакомому человеку, пусть даже вызвавшем в тебе самую тайную и неукротимую страсть. Это просто впечатления, облик, образ, момент синхронизации каких-то случайных ритмов – как можно позволить этому развиться в испепеляющую тоску? Она много читала о биполярном расстройстве личности с тех пор, как стала часто общаться с Джеминаем, но в ее голове прочно сложилась картина человека, живущего перепадами настроения от периода к периоду, впадающего то в агонию бодрствования, то в мрак суицидальной печали. Но теперь она увидела действительную двуликость – белый, без единого пятнышка, скучный с виду Джеминай внутри полон таких переживаний, какие ей не снились даже в самых смелых грезах.

Конец ознакомительного фрагмента.