— Я не это хотела услышать, Марта, — проворчала Тедра.

— Если кто-то имеет такой заряд эмоций, он неизбежно должен при этом испытывать то же чувство, которое так дорого Шани. Никто меня не убедит, что в Ша-Казне найдется хоть один мужчина, который по уши не влюбится в твою дочь, если получит такую возможность.

Тедра была склонна согласиться. Она всегда утверждала, что воины способны любить. Нужно было только найти способ заставить их признаться в этом чувстве, считающемся недостойным воина. Однако ба-харанцы в отличие от воинов Кап-ис-Тра не скрывают чувств. Несомненно, Марта права, значит…

— Это не единственное возражение Шани против воина, Марта. Как насчет ее неразумного страха перед наказанием?

— Она боится наказания, принятого в Кап-ис-Тра.

— И возмущается теми, которые приняты на Ба-Хар-ане. Ты же знаешь, как она реагирует на боль.

— Подожди, куколка. Ты говоришь о детском наказании. Разве от него может быть по-настоящему больно? Дело здесь не в силе наказания, а в том унижении, которое испытывает взрослый человек от того, что его отшлепали и ему некоторое время неудобно сидеть.

Тедра усмехнулась, вспомнив, как один раз ее отшлепали, причем она сама об этом попросила. Кстати, это было совсем не больно.

— Ну хорошо, — согласилась она. — Наверно, это вообще не проблема, хотя скорее всего Шани думает иначе. — Она вздохнула. — Звезды, мне бы хотелось, чтобы у меня наконец сложилось мнение об этом человеке, которого бы я могла твердо придерживаться.

— У тебя уже есть такое мнение, так же, как и у Шани. Вы обе просто разочарованы, что бедный парень не такой безупречный, как Чаллен.

— Не смеши меня, — фыркнула Тедра. — Это Чаллен-то безупречный? С каких это пор? Марта хихикнула.

— Несмотря на некоторые его варварские наклонности, из-за которых ты временами лезешь на стенку, ты считаешь его лишь чуть-чуть хуже амброзии. Ты сразу захотела его, как только увидела. Просто ты тогда не планировала его удержать. Твоя дочь, наоборот, и хотела этого бахаранца с самого начала, и планировала его удержать. Он сам виноват, что не смог привязать ее к себе при их первом соединении. В этом его единственная ошибка. Все остальное можно преодолеть. Да ты и сама об этом говорила.

— Говорила, пока не узнала, что он проклятый рабовладелец, — напомнила ей Тедра.

— Рабов можно продать, не так ли? Но вдруг он не захочет?

— Захочет, если Чаллен поставит это условием, чтобы отдать ему свою дочь, — усмехнулась Тедра. — Иногда я думаю, зачем держу тебя поблизости?

Марта в ответ издала какой-то неопределенный звук.

— Итак, мы установили, что Шани хочет его — пусть даже не признается в этом, — помолчав, продолжала Тедра. — А вот любит ли она его?

— Что я, телепат? — возмутилась Марта.

— Ты ведь крупный специалист в области логики и дедукции, о чем часто напоминаешь мне и всем, кто тебя слушает. Это все равно что читать мысли. Или ты боишься, что мне не понравится ответ?

— Если ты надеешься, что у нее глаза горят от страсти, то я должна тебя разочаровать. Иногда Шанель может вести себя легкомысленно, но в основном она проявляет твердость. Она не позволит себе полюбить бахаранца до тех пор, пока считает, что не должна принадлежать ему. Так что ничего не выйдет: она будет этому сопротивляться.

— Грандиозно! — раздраженно воскликнула Тедра. — Но что мне делать, если Шани желает улететь?

— Пусть отправляется, — просто сказала Марта. Я поиграю несколько недель с метеоритами, пока Шани не справится со своими страхами и не поймет, что раздула целое дело из ничего. За это время и бахаранец научится терпению.

Тедра похлопала себя по щеке.

— Несколько недель?

— Больше не понадобится, если я буду ее осторожно обрабатывать, — заверила Марта. Тедра стояла рядом с Чалленом и смотрела, как Фалон Ван Иер выигрывает еще один раунд состязаний. Она была неприятно поражена той легкостью, с которой он побеждал. На каждый поединок уходило меньше половины отведенного времени — Фалон торопился как можно быстрее покончить с соревнованиями. Такое мастерство владения мечом доставило бы Тедре подлинное удовольствие, если бы она не была так зла на молодого человека за все неприятности, что ожидали ее семью из-за него.

Причем все складывается как-то нелепо. Шани его хочет. Чаллен его уже одобрил. Даже Марта не возражает. Как будто препятствий нет. Вместо этого Шани собирается покинуть родной дом, нарушая волю отца и страдая из-за этого. Чаллен будет в бешенстве, и весь его гнев обрушится на Тедру, а отнюдь не на того, из-за которого все это произошло. «Может, не стоило Шанель так реагировать на случившееся, ведь все прегрешение этого молодого человека в том, что он позволил своим эмоциям перелиться через край», — с досадой подумала Тедра.